Взбитыми сливками пышное облако в небе парит,
след самолётика белыми нитками рядом пришит,
солнце садится, за крышу цепляется и за ветлу.
Пашка, покашляв, опять прислоняется носом к стеклу,
жар у него, но от страха так холодно слева внутри.
Где же ты, мама? На улице скоро зажгут фонари,
чёрной пантерой во двор прокрадётся бесшумная ночь,
будет старательно звёзды развешивать, клея на скотч,
будет пристраивать рядом с воротами страшную тень
или нарочно шуршать и пощёлкивать там, где сирень.
Это ведь в сказках и фильмах про Бэтмена все храбрецы.
Пашка бормочет: - Я стану послушным и съем голубцы,
пой, сколько хочешь, ту песню ужасную, я к ней привык,
плакать не буду в том месте, где ёлочку рубит мужик,
стану спортсменом, болеть перестану, ты только вернись…
Пашка уснул, и нога с подоконника свесилась вниз,
снилось ему, что летит он на облаке мимо стола.
Не просыпаясь, всем телом он чувствовал: мама пришла.