Когда всего другого нет
помимо ночи и окна,
И видно, как фонарь-сосед
расщедрился на свет сполна,
Ты можешь видеть тени тех,
кто в разуме тревожит память
И даже слышать дальний смех,
Людей, которых смел ты ранить...
Людей, которые тебя
за неимением не судят.
Которые, ещё любя,
В заснувшем разуме разбудят.