Надоели разговоры, бесит этот шум.
Надоели вспышки камер, больше не хочу.
Шею обнажённую вновь верёвка обвивает.
В гордыне задыхаюсь я, но теперь рыдать бесполезно.
Я ко дворцу направляюсь:
Там коронуют меня.
И тот старик на троне говорит мне, что я
Быть настолько грубой не должна.
Я ко дворцу направляюсь,
Но двери заперты в нем.
И тот старик на троне говорит мне, что я
На замке держать свой ротик должна.
Иду прямо в замок.
О, быть марионеткой так устала я.
Но сбежать из клетки, не поранившись, нельзя.
Шею обнаженную вновь веревка обвивает.
В гордыне задыхаюсь я, и уже рыдать бесполезно.
Шею обнажённую вновь верёвка обвивает.
В гордыне задыхаюсь я, но теперь рыдать бесполезно.
Я ко дворцу направляюсь:
Там коронуют меня.
И тот старик на троне говорит мне, что я
Быть настолько грубой не должна.
Я ко дворцу направляюсь,
Но двери заперты в нем.
И тот старик на троне говорит мне, что я
На замке держать свой ротик должна.
Иду прямо в замок.
Теперь рыдать бесполезно.
Теперь рыдать бесполезно.
Теперь рыдать бесполезно.
Теперь рыдать бесполезно.
Я ко дворцу направляюсь:
Там коронуют меня.
И тот старик на троне говорит мне, что я
Быть настолько грубой не должна.
Я ко дворцу направляюсь,
Но двери заперты в нем.
И тот старик на троне говорит мне, что я
На замке держать свой ротик должна.
Иду прямо в замок:
Там коронуют меня.
И тот старик на троне говорит мне, что я
Быть настолько грубой не должна.
Я ко дворцу направляюсь,
Но двери заперты в нем.
И тот старик на троне говорит мне, что я
На замке держать свой ротик должна.
Иду прямо в замок.