О старике и старухе

 
Проснулась оттого, что кошка руку лижет.
Мне печь пора топить, ей – греться у огня.
При отблеске его былые годы ближе.
– Скажи, чужой старик, любил ли ты меня?
Я помню: ветхий дом, верней сказать, лачуга,
Сарайка, на стене – развешанная сеть.
И море… боже мой, хмельное море юга,
Неверное, как ты, могло ль меня согреть?
Когда ты уходил, я к морю ревновала,
К прибрежному песку и птице над волной,
И счастлива была, встречая у причала
Желанного, пускай и с тиною одной.
– Была ли я жадна в те годы, что ответишь?
К себе не подпускал, хоть я к тебе рвалась.
Да если б я была нужней всего на свете,
Зачем дворянство мне, корона или власть?
...А после – гнев морской, развалины лачуги
И ты, ушедший вдаль. – Что отнято, скажи?
Ненужное. Мираж, как наша жизнь на юге.
А впрочем, ты любил такие миражи…