мне здесь не место, не горит пламя -
что-то брела я, на лёд наступая.
но промахнулась, и ломится с треском
настами тонкими время в отместку.
.
всё это ради искусства, ты помни.
мне пострадать очень даже полезно.
так Маяковского Лиличка, к слову
вновь утешала с приставкою "псевдо".
только ведь я не Володя ни разу.
я предпочла камень звёздам в ладони.
всех, и себя, и других утешая,
что нестабильность поступков доводит
до кровью выжженной лирики.
рада
с хохотом ради искусства на плаху.
.
я здесь опять абсолютно теряюсь,
ведь между нами рухнула стенка
только камнями в моих будней спальню.
мне теперь жить с ними, в кулаки воя,
мне теперь пить и кататься по полу,
в воду орать, что в наполненной ванне -
так никогда и никто не услышит,
что ты мой Бог, ведь "Бог" так не умеет,
делать, чтоб я абсолютно больная,
чтоб с развороченным известью горлом
шла до тебя, пела в улицах громко,
ехала зайцами на конец МКАДа,
напрочь цинизм забыв, вновь унижалась.
нет, не неволят, мне просто по кайфу
по чуть-чуть строить нам новые сваи,
взращивать снова из воздуха замки.
ради улыбки твоей сто улыбок
резала лезвиями равнодушья,
но сейчас в ноги стелю свою душу,
чтоб, если падаешь, было не больно.
если сноровку свою потеряешь -
облокотиться на хрупкость надежды.
мне под тобой развалиться не страшно,
даже не выйдет - итак не живая,
если маршрут твой не помню, не знаю.
мне в кандалы заковаться бы лучше,
чем слушать мира весь шёпот, и в слякоть
улиц ступать. город наш будет вечен.
мне бы на плечи свалить твои слёзы,
чтоб пропитаться и болью и страхом,
чтоб одному не нести это бремя,
но разбиваю я чашку об стену,
когда с порога приходишь и душно,
когда понятно, что ты убегаешь,
чтобы прийти, когда я не ждала всё.
ты можешь только, когда безответно.
ты как и я любишь эту погоню.
ну же, лети вновь на волю.
закрою
форточки все и, сдыхая с окурком,
в урне погасну, ведь кто-то же должен
всё это месиво враз прекратить.