в постели раскинет ноги
на краешек пустит меня
королева трущоб из Найроби
пышнотелая размазня
но как только вопьются губы
в запашистый смолистый сосок
напрягаются бёдра как струны
и становится твёрдым живот
разжимается влажный бутон
жерло плавится в нём и кипит
иерихонский сражён гарнизон
рассыпается в крошку гранит
антилопы что дивная конница
пронесутся над ложем стремглав
чернокожая взмокнув наложница
упираясь впадает в экстаз
с придыханьем шепчу Людовика
повернись сменим позу в бою
так Самсона когда то Далила
ублажала пред тем как отрезать
косу