Здесь больше было просто нечему гореть,
Да и разрушиться чему–нибудь – едва ли.
В любую сторону хотелось не смотреть,
И мысли не было рассматривать детали.
И в том, что прежде было точкой огневой,
Теперь угадывалась братская могила.
Асфальт – стеной. Трамвайный рельс - над головой…
Здесь всё увиденное – сердце холодило.
И, вдруг, израненный осколками солдат,
Укрытый бережно кусками мешковины,
Сказал негромко:
- Чем тебе не Сталинград? -
Слегка кивнув на обожжённые руины.
О довоенных мне подумалось годах -
И сердце стало холодить ещё сильнее...
И всё же - в мирных, суетливых городах,
Смотреть в обугленные души - тяжелее.
У тех, кто выжженным сознанием живёт,
И память - мёртвая, бесплодная пустыня.
Кому святыня - это собственный живот,
Тому - Великая Победа - не святыня.
И многим кажется - беспамятное зло
Триумф отпразднует при нынешнем раскладе:
Ведь поколенье Победителей - ушло...
Но живы мы. Мы тоже были в Сталинграде.