В России, ох, и лютая зима,
хлебнув из Иордани, для закуски
аж до костей промёрзший Бенуа
добавку тюри выпросил по-русски,
кондитером царёвым стал француз,
на острове родильный дом построил,
в доходном месте, но и в царстве муз
гнездо свил достославное под кровлей.
В счастливых браках слёзы не в цене,
быт наводняя творческим недугом,
сквозь витражи - в цветном витая сне,
дух бунтаря ужился с Петербургом,
доныне на скамеечках церквей
католики сидят себе, как дома,
где в чреве легкокрылых голубей
для рода Бенуа хранит мадонна.