когда Ло Шань встал в позу всадника и пустил ци, это было ничего, потому что он был в саду совершенно один, кроме птиц, на которых внимания обращать не стоит.
он взглянул на восток, где розовый шелк распустила Небесная Гунь, ожидая, что в эту ловушку попадется Царь Обезьян. Ло Шань привычным движением подвесил голову на невидимый крюк, втянул подбородок, чтобы принять энергию неба. затем он опустил даньтянь, чтобы укорениться в Земле.
в этот миг он почувствовал пощипывание, которое перемещалось хаотично. то по затылку. то по хребту. а потом вдруг выскочило в правом пальце левой ноги, перетекло в жар и зажглось как Небесная Гунь в минуты гнева на Царя Обезьян.
это было не то, что он ожидал.
ведь Ло Шань шел по пути монаха Мо Бо, который своим естеством мог толочь камни в ступе и оставил трактат, о том, как совершенствовать свою ци, и пускать ее куда надо.
в этот миг в сад вошла Лань Ю, легко наступая на камни, по которым в древности топотали терракотовые воины.
какой прекрасный правый палец левой ноги, сказала она, он красный словно лицо Царя Обезьян, когда он спорит с небесной Гунь.
Лань Ю вздохнула и упала навзничь на ногу Ло Шаня.
и делая искусственное дыхание Лань Ю, Ло Шань подумал, что он достиг конца пути монаха Мо Бо.