В девочку Татьяну и страну свою
Я влюбился рано, это не таю.
С той поры, повсюду, их двоих красу,
Вечно славить буду, в сердце пронесу.
А крестился поздно (видно путал бес)
Не нашедший звёздной истины балбес.
Так как не долбила бабка внука лбом
В пол: «Не ведал милый о грехе любом!»
Образа хранили, мало кто, в те дни
И почти забыли, для чего они.
К пагубным иконам, в детстве, льнули мы -
Карточного кона да подъездной тьмы.
Жарким днём - в купальню, ночью - в чей-то сад.
Для шпаны нормальный, боевой расклад.
Репеём, стихийно развивался я
И билет партийный не судьба моя.
Связан был с охотой, грех на душу взяв,
И убил, за что-то, двух лесных раззяв.
Мне теперь без шубы до конца! А вам?
Да и «лесорубу» руку не подам.
Не лишён азарта, судя по всему,
Больше ствол и карты в руки не возьму.
Ну, а так, всё в норме: дети, дом родной…
«Волка ноги кормят!» И друзья со мной.
Послонялся всласть я. Видел прыть и стать.
Русь мою, в день счастья, мне б ещё застать.
Милую (до плача) в ситцах и в годах,
Ту, что много значит для меня всегда.
Суздальские звоны, Валаама тишь,
Благодать иконы разве с чем сравнишь?
И, забыв усталость, с миром да мольбой,
Всё, что мне осталось, заберу с собой.
22. 10. 03.