кто, спустя тысячу лет прочтет
летопись нашей эпохи,
тот, пожалуй, найдет
несколько трогательных,
чистых убеждений, которые случайно выжили,
приспособившись к тлетворно-жизненной
среде убийств и жертвоприношений,
да и те покажутся ему неестественными.