На исходе гранаты, винтовки давно молчат.
Впрочем, это еще не значит – пора сдаваться.
Команданте обводит взглядом своих волчат –
Так и хочется приголубить и поворчать,
Половине из них едва исполнилось двадцать.
Насторожены уши – какой прозвучит приказ?
Лихо щелкают башмаки на подошве хлипкой.
У Энрике от нервов подергивается глаз,
У Рамона братишка закончил четвертый класс,
У Фернандо всегда под боком футляр со скрипкой.
Взять бы эту планету и заново заселить
Вот такими юнцами с вечной занозой в сердце.
Это те, кто остался, отборная соль земли,
А еще кардамон, и гвоздика, и базилик,
И две-три щепотки едчайшего в мире перца.
По-хорошему, здесь полагается изложить
В четырех строфах биографию всех героев.
Мол, Энрике расстрелян, Фернандо остался жив –
Он штудирует Мао, не переносит лжи,
Пишет музыку, плохо выбрит и неустроен.
Рассказал бы охотно, да только не знаю сам,
Кто погибнет сейчас, кто станет отцом и мужем.
Я сжимаю винтовку, двадцатилетний пацан,
А за окнами жарит солнце, летит пыльца…
Команданте молчит. И город молчит снаружи.