Как страшно было слышать про Афган.
Ребятам выдавали автоматы
И увозили, где поют Коран,
А люди старцев* тихо крыли матом.
Отец мой - офицер, шептал : "Козлы!
Опять на смерть мальчишек отправляют."
Он становился хмурым, даже злым,
Переживал. Я видела, я знаю.
Валькирии носились по горам,
Ущельям, в ярко-синем небе
И каждая с добычей - к облакам,
Из дыма и огня, как чёрный лебедь.
Там выполняли воинский приказ.
/Летели самолёты с грузом двести*.../
Как много не вернулось, парни, вас,
Вы жизнь ценили много меньше чести.
А Брежнев всё сильней впадал в маразм,
Читал с бумажек "сиськи и масиськи",
И помню новость поразила нас,
Когда Егоров оказался в списке.
Он был простой, он с нашего двора,
Бренчал гитарой, пел девчонкам песни,
Меня дразнил - "лисёнок" , "детвора",
Он просто был... Мы выросли все вместе.
И сколько же с поломанной судьбой,
Что были преданы страною после службы?
Пройдя весь Ад, вернулись вы - ДОМОЙ!
А Родина лишь пнула, как не нужных.
Растеряность и боль, ещё тоска,
За кровь и Ад - вам только кукиш с маслом,
А "те", как из обильного соска
Сосали деньги - короли при власти.
А Приднестровье, Грузия, Чечня?
Ещё и там нас закрывали грудью,
Из полымя до нового огня...
Ваш подвиг не забыт и был он труден.
Вам, воинам, известно слово честь
И знаете понятье слова дружба,
А у людей - сердца, конечно, есть,
Спасибо вам. За всё. Поклон за службу.
Светлая память Серёженьке Егорову, парнишке с нашего двора и всем павшим воинам-интернационалистам.
Здоровья и удачи тем, кто вернулся.
*старцы -Брежнев и иже с ним.