Генрих Гейне, Heinrich Heine,
Я к тебе приехал в город,
Где стоишь, застывший в камне,
Одиноко, средь прохожих.
Образ твой, врагам на зависть,
В площадях, названьях станций,
Где твоих следов касаясь,
Гиды водят экскурсантов.
Рядом Рейн зигзаг выводит,
То бушуя, то мелея.
Там, воспетая тобою,
Ждёт напрасно Лорелея.
Но ведь было всё иначе –
Ты ушёл, захлопнув двери,
И кричал тебе: «Предатель!»
Вслед ревнитель старой веры.
Есть законы высшей пробы:
Богачам, бездомным, нищим:
Чтить лишь собственного Бога,
На своём лежать кладбище!
Ты надеялся на волю,
Жить красиво и свободно,
Но тебе не раз припомнят
Про твои земные корни.
О, проклятье иудеев,
Скованных друг с другом цепко!
Можно выбить пару звеньев,
Но нельзя расстаться с цепью.
Где нашёл ты выжить силы,
Из каких талмудов книжных,
Зная, что еще при жизни
Вырыли тебе могилу?
А потом настанут ночи,
И толпа с звериным криком
Набежит, как стая гончих,
Жечь твои стихи и книги.
Рядом плещут воды Рейна,
Словно время, равнодушны,
И считаю, что неверно
Жизнь карает самых лучших.
Слишком мало в небе света,
Чтобы стал наш мир добрее,
И всё так же плачет где-то
Над обрывом Лорелея.