Это одна из историй про Царя - сборник Царский бунт.
Не вершив того доселе,
Царь взялся творить веселье:
Он из снега при дворе
Сделал горку детворе.
За уклон крутой и прочный
Царь был горд собою очень,
Только с этого бугра
Не каталась детвора.
«Хороша гора, нет спору!
Ну-ка сам полезу в гору, -
Закрутил Царь-Павел ус, -
Да по ней разок скачусь.
Мне на гору ненароком
Не залезть не тем бы боком
Да, проехав по снежку,
Не свернуть кабы башку!»
Горка Царская, к несчастью,
Развалилась на две части,
Заскользил лишь Царь, почти
От земли на полпути.
Не успел Царь-Павел ахнуть,
Со всего воткнулся маху
Под предмет творенья свой
Аж по плечи головой:
«Первый блин и тут же комом!
Не ходить бы с переломом.
Это как же, мать ети,
Я сопрел на полпути?
Эх, ядрёна кочерыжка!
Жидковата горка слишком.
Где же быть-то слабине,
Коль запас на всё вдвойне?
Средь забот о горке прочих
Я же льдом её упрочил.
Хоть и вклад ума немал,
А чуть шею не сломал.
С напряжением тяжёлым
Я ж на ней устроил жёлоб,
Чтоб катиться напрямик,
Но свалил постройку вмиг.
Не створили ль козни эти
Для потехи малы дети?
Дело их, похоже, рук.
Вон следов-то сколь вокруг.
Удалась и вправду лихо
Эта зимняя шутиха.
От проделки их такой
Чуть не двинулся башкой.
Сколь нанесено урону
Моему аттракциону!
Кто ж настроил их к бунту
На такую красоту?
Коли с горок мало толку,
Раз другой поставлю ёлку,
Загодя до той поры
Все упрятав топоры».
До покоев с болью в теле
Царь добрался еле-еле,
Сер лицом, душою хвор,
Всё же начал разговор:
«Вот гляжу который день я,
Как жесток, на удивленье,
Ты хоть мёд им лей на лоб,
К Царской милости холоп!
Мракобесничают слишком
Даже малые детишки.
Шутки ихние таки,
Что порвал всея портки.
Им за ихние проказы
Дать розгой бы след по разу,
Чтобы больше под шумок
Всяк из них дурить не мог.
Забияки! А иные
И на голову больные:
Под начало января
Так уважили Царя!
Пошалили как! А кстати
Где были их мамка с тятей?
Не уча уму детей,
Ждут прибавки от властей.
А хотел ведь с нова года
Без обману дать народу,
Заглянувши всем в глаза,
Послабленье в два раза.
Я теперьча в разе коем
Что и было им утрою,
Коли дали мне предлог
Повышать на всё налог».
Ванька Павлу с позевотой:
«Как тебя, Паш, повело-то!
Говорил же, не скачи,
А сиди подле печи.
Ну, кака с тебя подмога,
Коль негожим стал на ногу?
А что вспомнил про Указ,
То, Павлуша, в самый раз.
Прогоняй печаль-кручину,
Зажигай ужо лучину -
Чтоб сладко жилося им,
Тройку пунктов сочиним.
Вот, во-первых, про отходы:
Пусть морковку этим годом
И свеклу в амбар-то твой
Всяк несёт теперь с ботвой.
Ту ботву, пиши, отлично
У всего отрубишь лично,
Но, добавь, не просто так,
А за данный вслед пятак.
Мы ботву, Паш, после сушки
Упакуем всю в кадушки,
А потом её же им
По весне и продадим.
Принесёт простая травка
Нам монетами прибавку.
Вот ещё, Паш, к жизни их
Что придумал, во-вторых:
Чтобы тыл всея был крепок,
Запрети им кушать репу.
Пусть растят, но с этих пор
Всю отправим за бугор.
Ну а, в-третьих, запрети-ка
Всем часам их громко тикать.
У которых громкий нрав,
Налагай немедля штраф.
И давай вопрос закроем
С кукованием и боем.
С их, мол, голоса лишка
У Царя болит башка».
Царь довольно: «Чин по чину!
Это ты, Вань, молодчина!
Я смекнул тут головой,
Чтобы пунктик вставить свой:
Пусть вершат холопы в хатах
Кочергой взамен ухвата,
Изогнув иным углом.
А ухват - в металлолом.
Отведу теперьча душу!
Рождество с утра, Ванюша!
Удивлю Попа паству -
Будет фига к Рождеству.
Каб не ум наш, где б мы были!?
Про Попа-то, Вань, забыли!
Окромя затеи той
Пусть несёт воды святой».
От причинных мест по плечи
Павел грел ушиб на печи,
Боль не смогши извести,
Лёг с ломотою в кости.
К Рождеству таки началу
Павлу всё же полегчало.
Стал с утра он новый впрок
Строить снежный бугорок.
8 января 2019 г.
Богданов-Бельский Н.П., «В церкви», 1939 г.