На фото в летных куртках сыновья,
и на губах обсохло молоко.
На фото в лодке дачная семья,
в воде круги от брошенных венков.
Я снова маки алые люблю,
я снова пью за город Будапешт,
я прорастаю в мертвую петлю,
я вырастаю из своих одежд.
Как стало тихо на передовой,
и тема стерта в памяти земли,
где кровь когда-то проросла травой -
качаются седые ковыли.
Сухой шиповник лозы обовьют
на черно-белом снимке, а пока
пропеллеры, как ангелы поют,
"Нормандия" взрывает облака...
Фотограф, чернокнижник, чародей,
заоблачной весны и неба брат,
опять накидку черную надень
на старенький трехногий аппарат,
верни мне вспять и реки, и поля,
и магниевый шнур зажми в руке
в тот неприметный час, когда земля
уходит в безвозвратное пике...