Начало:
http://www.stihi.ru/2019/01/08/7278
На фото:
Мама - Екатерина Дмитриевна.
Брат Александр и я. Фото сделано на память перед уходом Саши в армию.
ВЫБОРГ.
Когда старшего брата Сашу призвали в армию, я училась только в 9-м классе, потому что по болезни дважды оставалась на второй год. И в 16 лет была такой девочкой-школьницей.
Саша попал служить на финскую границу. Призвали его осенью, а на Новый год объявили о льготах на время зимних каникул для студентов и школьников: 50-процентная скидка на билеты! Мама в это время работала директором восьмилетней школы в Учхозе от СХИ. Зарплата у неё - 90р. Билет на самолёт до Ленинграда стоил 27р. Значит, если со льготами, то 27р. - туда и обратно. Посчитали мы, посчитали и решили: маме не хватит, а поеду к брату я.
Удивительное было время! Жили на доверии... И в голову не приходило - бояться чего-то! Другой мир!
Не буду описывать, как я долетела до Ленинграда, добралась до Выборга, пришла в военную комендатуру. Как дозвонились до заставы, где служил брат, как ему дали трубку и он ...услышал мой голос...
- Саша, это я, Нина. Я к тебе прилетела...
Он не ожидал и не мог ожидать! И в мыслях представить такого не мог!
Через 3 часа мы встретились с ним в гостинице "Выборг", куда я заселилась в номер на 10 человек. Я не узнала брата. Он похудел здорово. Это была самая тяжёлая часть службы - первые полгода.
То ли я подросла, но Саша мне показался и ростом меньше. И вообще, брат для меня был и остаётся авторитетом. Там, на гражданке - всегда подтянутый, в костюме, в галстуке. А тут - эта шинелька, очень короткая стрижка ...и запах какой-то казённый, не братский.
Мы пообедали в ресторане "Выборг" при гостинице. В первый раз ели бефстроганов. С тех пор это блюдо стало нашим паролем в мир юности и в ту необычную встречу на финской границе. Именно потому, что я первый раз была так далеко от дома и деньги приходилось считать и очень экономить, я хорошо помню все цены. Днём бефстроганов стоил 92к. порция, с картофельным пюре. Хлеба на столе - вдоволь и горчицы... И два стакана чая. Наелись! Но как это было вкусно ...и необычно...
Надо спешить, продлить увольнительную на три дня: на 30, 31 и 1 января 1967г.
Мы побежали в Военную комендатуру. Саша пошёл к начальнику, а я сидела рядом с дежурным офицером. Он очень доброжелательно расспрашивал меня, откуда я, к кому? И говорил:
- Не волнуйтесь. Продлят и три дня, будете гулять. А вот и Ваш брат, улыбается. Всё в порядке?
- Нет, - ответил Саша. - Праздник. На границе - усиление, и я уезжаю на заставу.
Даже гром среди ясного неба так не поразил бы меня! Перед глазами - мама, те копейки, которые собирали для меня, дорога до Ленинграда, потом до Выборга... И всё это - для встречи на 3 часа?!
Нет!
Я обращаюсь к дежурному офицеру:
- А можно я попрошу? Может, пойдут навстречу?
Он пожал плечами, мол, идите.
Я поднялась на второй этаж и, постучав в массивную дверь, вошла в огромный кабинет. Высоченные потолки и стрельчатые скандинавские окна поразили меня. От двери до стола, за которым, не поднимая головы, сидел крупный, тучный полковник - начальник Выборгского пограничного отряда - вела длинная-предлинная и очень широкая "кремлёвская" дорожка... Я так долго по ней шла.
- Здравствуйте!
Полковник не поднял головы, указал на стул сбоку.
- Я приехала к брату из Саратова, а Вы ему не продлили увольнение.
- Вы ему кто? Жена? Мать? Нет, вы - сестра. Повидались и хватит.
- Но я добиралась до Вас два дня!
- А мы Вас сюда не звали.
- Что же Вы рассуждаете, как машина?!!
- Он служит. Он - солдат! Это - граница! Всё, свободны!
Слёзы к горлу комком. Понимаю, - просить бесполезно. В мыслях - зов о помощи: "Отец! Отец!"
Встаю, подхожу к середине стола, кладу крепко ладошки на зелёное сукно, глотаю слёзы и говорю очень громко и отчётливо, как диктор по радио:
- Наш отец погиб при исполнении служебных обязанностей. Он работал в Госбезопасности. Нас - только двое на белом свете: я и брат. Вот если бы Вы погибли, а мой отец остался жив, и Ваши сироты пришли бы к нему ...он бы их ...пожалел!
Продекламировав эту фразу, я развернулась и пошла к дверям по длинной-длинной дорожке, а мне во след летели приказы зычным командирским голосом:
- Вернитесь! Немедленно вернитесь! Я сказал: вернитесь!
Я развернулась, так же решительно подошла к столу. Впервые наши взгляды встретились, как два кинжала. Я положила твёрдо ладошки на зелёное сукно и сказала громко и отчётливо:
- Не вернусь!
Мгновенно, как мне показалось, я вышла из кабинета, как будто и не было этой длинной-длинной дорожки, и пошла по коридору к лестнице, а мне навстречу уже бежал дежурный офицер:
- Что там у Вас случилось? Вернитесь!
- Нет!
- Но у меня приказ!.. Я обязан Вас вернуть.
- Это у Вас - приказ, а я приказам не подчиняюсь!
- Вы хотите, чтобы я встретил Новый год на "губе"? Прошу Вас, вернитесь.
Куда деваться? Я повернулась и, подталкиваемая офицером, снова вхожу в огромную дверь.
Дорожка на этот раз показалась мне длиной в километр.
Вместе с дежурным мы наконец дошагали до стола. Я села, а он держал меня сзади, за плечи ...так, на всякий случай, чтоб не улетела, что ли...
- Где погиб отец?
- В Эстонии, в городе Отепя. Он был начальником райотдела госбезопасности. Погиб за 3 месяца до моего рождения при исполнении служебных обязанностей.
- Разместите Калашниковых на довольствие. Там - всё, как положено. Отдыхайте три дня!
Слёзы брызнули фонтаном. Но я - приличная девочка, а у всех приличных девочек в то время в кармане обязательно лежали белые батистовые носовые платочки с кружевами. И у меня он, конечно, был.
Продолжение: http://www.stihi.ru/2019/01/13/5281