366. Я возлежу на Цезаревом ложе
и в лица вглядываюсь бледные гостей
и пир мой непристоен и тревожен
и распаляет грубой роскошью своей
Как будто пар, из пор уходит время
под звуки лютен и фальшивящих кифар
фантасмагории и пляшущие тени
в один сливаются пугающий кошмар
Одно из пиршеств лунной римской ночи,
когда в разгаре задыхающийся блуд
и страшно всем - уйти никто не хочет -
коль суждено тому, то Рим погибнет тут
среди химер, живых до отвращенья,
в объятьях пасынка, чья кожа так нежна,
давясь, как крокодил, от пресыщенья,
теряя разум от обильного вина