Переливчатым вечером листья сжигаешь,
Ударяешь рукою о письменный стол,
Договор в опьянении спешно читаешь,
Недоверчиво смотришь на мраморный пол.
В белоснежных узорах находятся окна,
Должники своенравно уходят к Харону,
Эпигоны не встанут с парома речного,
И лишь чёрная вьюга всё бьёт по бетону.
Становящийся красным от злобы и горечи,
Господин-беспринципность лелеет мечту
О прекрасной, улыбчивой, светлой Виктории
И не может заметить свою слепоту.
Он встаёт с элегантного, белого кресла,
Вызывает смиренного чёрта-пажа.
Не хватает ему здоровенного жезла,
Чтоб расплакаться от своего миража.
Занавесивши окна от слухов бродящих,
К зеркалам подбирается бледная пара,
Наплевав на бездомных, о жизни просящих,
Человек принимает пилюлю кошмара.
Побелели гремучие медленно сосны,
Фонари на мгновение приняли яд,
Костяная пришла и немедленно роскошь
Прямиком за хозяином скинула в ад.