Юревич катит на Косилова,
Косилов косит на Юревича,
они живут по праву сильного,
а у народа память девичья,
а кто меня услышит хилого? -
пора смириться, делать нечего?
Ах, чёрт меня попутал глупого
ввязаться в битву опрометчиво,
напрасно быть пытался рупором.
хотел народ будить доверчиво,
теперь стою в каком-то ступоре,
теперь во тьму гляжу застенчиво,
один грущу осенним вечером,
а жизнь шумит себе за стенкою,
как всё на свете переменчиво,
напрасно я звенел бубенчиком,
зачем спешил куда-то тупо я? –
в силки судьбы попался птенчиком!
Зачем я снова донкихотствовал,
хотел народу послужить,
зря идиотствовал, юродствовал,
народу не о чем тужить,
лишь я устал от быта скотского,
они хотят, как свиньи, рады жить?
Они в земле опять копаются,
спешить к вершинам не хотят,
буржуи в золоте купаются,
внизу спокойно массы спят,
а я в который раз распят!
Вот так у нас ведется из стари,
мне приговор готовят писари
и где-то вновь пером скрипят,
а может, бросить и не париться
и новый стих не сочинять,
в меня опять все тычут пальцами,
не знаю: на кого пенять?