Под танковой бронёй бушует пламя
И стелется по полю едкий дым.
Лежит механик кровью истекая
У боевой машины номер 121.
Зажат "ТТ" в окостеневших пальцах
И краем уха слышит он чужую речь.
"Давайте" - шёпот слышится страдальца.
"Ведь не успеть могу и умереть"
Чего же медлят, не идут вражины?!
Угрозу чуют, не желают умирать?
А может бронетанковой дружины
Издалека рёв слышится опять?
Но лающий язык вдруг затихает,
Рокот мотора голоса уносит прочь.
К земле изрытой тишина снисходит
Танкиста обволакивает ночь.
Глаза спокойны, неотрывно смотрят в небо,
А на комбезе ширится пятно.
Ему не есть с полей родных ржаного хлеба,
Не запивать колодезной водой...