Солнце, заросшее щетиной, заглядывает в окно с опаской нищего,
всегда готового к пинку или удару,
в отличии от голубей ему не вспорхнуть.
Некоторые находят в том кайф
- утопить в грязи того, кто только замаран.
Тогда лицо их приобретает камень или высохшую глину
- не ставшую кувшином утолить жажду,
ни даже блюдцем молока котенку
- давлю на жалость ? Может быть и давлю, если эти строки
кем-нибудь окажутся прочитанными и между них пространство
- совсем не белое как может показаться на первый взгляд ,
не уведет далеко от этих мест, от развилки их выбора,
а чаще рабства чужих желаний, принятых за свои,
чтобы жить в мире чья ценность сомнительна
- на другую тропу вдоль которой резвится радость
и хочется как идти так и остановиться
- не всякое расстояние работа ног
- часто оно само по себе наматывается на вал
полотном фона с дорожкой памяти -
запечатать в бутылку и бросить на волю волн,
а если выловит кто то пусть допишет свое,
что ему заблагорассудится и тоже адресует судьбе ...