В размышлениях долгих я ищу непонятного смысла,
Просто жить — не для нас, нам потвёрже основание дай.
Потому не живучи, как серые домашние крысы,
Наш чулан — так для них и нирвана, и вальгалла, и рай.
Отрекались мы сна и покоя, и в пещеры уходили,
В аскетизме и голоде что-то для себя отыскав...
Только крысы себя объяденьем до смерти уморили,
Населив лабораторный, прекрасный, как клетка, шкаф.