Памяти Игоря Талькова
Страна, которую мы знали,
Страна, которой больше нет –
Она ушла, оставив с нами
Свой крест позора и побед.
Все ордена сложив на полку,
Пристыженно трусила прочь,
Отдав шакалам, крысам, волкам
Терзать народное добро.
Страна, в которой был Маресьев,
Исаев, Кошевой Олег –
Она дарила с бабушкой мне песни
О той могучей грозовой земле…
Страна, открывшая эпоху,
Когда народам вольно б жить –
Она безгласно по-холопьи
Была задушена во лжи.
Я не пеняю на тиранов:
Ульянов – Троцкий, Берия – Ежов…
Одна лишь ложь мои тревожит раны,
Одной лишь лжи на памяти ожог.
Я пил её в конце 70-х
Мальчишкой-октябрёнком,
И потом
Глотал убитой правды суррогаты,
Всегда, как пионер, готов!
. . .
Мне снится
Эта ложь советской школы:
Социалистический искусства реализм,
Речёвки, клятвы комсомола,
От обезьяны – в коммунизм.
Марксизма троица –
Венцом её победы
Над эволюцией,
Сквозь опиум церквей,
Сквозь мракобесье русских,
Угнетённых беды,
Врагов народа,
Что фашиста злей.
Матёры ленинцы –
Не русские, глядь, хари –
Интернационалисты без крестов.
На чьи шиши в женевах отдыхали
Копавшие кротами под престол?
Бесчеловечны царские порядки:
Тут Петропавловка,
Тут ссылки, Шлиссельбург –
Курорты пред застенками Лубянки,
Которых я, дал Боже, избегу.
Дворянских гнёзд могучих поколений
История и слава изжита:
Кряхтят дома в табличках
“Здесь был Ленин…”,
По Питеру их больше ста.
Реальность века тут совсем иная,
Иной порядок в галерее лиц.
Томятся улицы, просев под именами
Героев-палачей, цареубийц.
С тех пор в аду горит земля под вами,
Когда трусливо-гаденько, тайком
Свой страх и стыд казнили вы в подвале
Навеки окровавленным штыком!
Всю вашу грязь, которой присягали,
Плюя в загаженный истории исток,
Ни Королёв не смоет, ни Гагарин,
Открывшие нам небо – да не то!
По площадям застывшие кумирами
Товарищи – ногану и ножу –
Ждут идолища нового Владимира,
А может – Александра, не скажу…
Семьсот лет Рюрики и триста лет Романовы –
Побед тысячелетье и потерь…
И меньше века длился тот кровавый,
Над Богом начатый эксперимент.
История?
Да, в человечьем хламе
Найдутся сволочи, иуды, палачи,
И члены разные, и просто хамы…
Давай-ка, друг, тут лучше помолчим!
. . .
А человек, звучащий гордо,
Доставший первый грунт с луны,
Искал не вкус свободы горней –
Чтоб холодильники полны,
Чтоб не мотаться поездами
За дефицитом из Москвы…
Немного нас искало дали
Свою Америку открыть.
На книжных полках не до мнений,
Куда там Ницше – был бы Блок…
И русофобских упражнений
Повсюду пятьдесят томов.
Я помню очереди у пивнушек
За “свежаком”,
Где пьяный хвост – верста.
Народ-герой душевно лечит душу,
И ни икон не надо, ни креста.
И крики “Слава!” с гордых демонстраций,
“Ура!”, “Капитализм на слом!” –
Заветный повод, чтоб опять надраться
За развесёлым праздничным столом.
А стадо на партийных съездах –
Рука к руке, и у плеча плечо –
Единогласным рылом рыло бездну,
Куда столкнул паршивец Горбачёв.
Пока знамёна у трибун махали
Под хор единодушных голосов,
Народ-герой купили с потрохами
Слюнявой жвачкой с тёртою джинсой.
Теперь у лжи прошла замена в лицах:
С улыбкой гаденькой и Ельцин, и Гайдар –
Их выкормила партия-царица,
И комсомол усердно помогал.
Преемники ума партийной касты,
Прознавшие, что совесть им не в честь –
Чиновники, барыги, либерасты –
На труп страны
Стервятники слетелись есть.
И вся та кровь,
Что землю поливала
За революцию –
Всё стало вдруг мало,
Бессмысленно –
Истории подвалы
Хранят изжитой жизни бурелом.
А может, просто, –
Мы, в 40-е сильные,
Боялись знать,чем Родина больна?
Что то не ложь витает над Россиею –
То всё идёт гражданская война!
. . .
Не уж конец?
Быть может, я не знаю,
Я только правды по земле ищу…
Не лги мне больше, Родина, родная –
Всё остальное я тебе прощу!