МЛ-7.0 Рута
http://www.stihi.ru/2019/01/08/10218 МЛ-1.0 Студенты и картошка - НАЧАЛО
http://www.stihi.ru/2019/01/08/10617 МЛ-1.1 Левша и Правша
http://www.stihi.ru/2019/01/08/10781 МЛ-1.2 Неправильные стихи
http://www.stihi.ru/2019/01/09/1102 МЛ-2.0 Пуд с гаком
http://www.stihi.ru/2019/01/09/1189 МЛ-2.1 Первая женщина
http://www.stihi.ru/2019/01/09/1240 МЛ-2.2 Образ не помню
http://www.stihi.ru/2019/01/09/5381 МЛ-4.0 Дружба начинается с улыбки
http://www.stihi.ru/2019/01/09/8336 МЛ-4.1 Вокзал для двоих
http://www.stihi.ru/2019/01/09/8870 МЛ-5.0 Вот так сразу
http://www.stihi.ru/2019/01/10/673 МЛ-5.1 Девушка в джинсовом платье
http://www.stihi.ru/2019/01/10/7182 МЛ-6.0 Семь лет спустя
http://www.stihi.ru/2019/01/10/7269 МЛ-7.0 Рута
http://www.stihi.ru/2019/01/10/7404 МЛ-8.0 Последний звонок
http://www.stihi.ru/2019/01/10/9195 МЛ-8.1 Анюта и Таня
http://www.stihi.ru/2019/01/10/10131 МЛ-9.0 Аня
http://www.stihi.ru/2019/01/10/10264 МЛ-9.1 Эх! Мама моя!
http://www.stihi.ru/2019/01/10/10376 МЛ-10.0 Была война
http://www.stihi.ru/2019/01/10/10475 МЛ-11.0 25-е сентября 1991
Виктор остался с Аней-Анютой. Мы будем называть её Аней до 18-летнего возраста и Анютой – с сегодняшнего вечера. Иначе сами запутаемся и читателя запутаем.
Выпив кофе, они принялись читать "Сказку о потомках царя Салтана", или "Червонна рута". Виктор-Правша из Дубоссар её написал. Он же её и прокомментировал. Виктор-Левша кое-что подправил в анализе, добавил своё. Аня-Анюта раньше жила в Дубоссарах. Виктор-Правша был у неё учителем биологии. Аня-Анюта считала, что она смогла поступить в медицинский институт, благодаря его помощи в изучении биологии и химии. Таня – дочь третьего Виктора. Виктора Ивановича. А Правша и Левша оба Васильевичи. Виктор-Левша помог Тане в подготовке к экзаменам в вуз, встретившись с ней на вокзале. Теперь они случайно встретились через 7 лет и приехали к Ане-Анюте.
Таня ушла в кино с соседом. Анюта и Левша читают «Червонну руту» и её анализ. Анализ начинается так.
Литературного образования у Виктора-Правши нет. Он этому даже рад. Считает, что самобытных людей в литвузах натягивают на одну колодку, убивают в них талант, если он у них есть. В то же время он сам основательно проштудировал правила стихосложения. А иначе не стал бы говорить, где, как говорит, "ни в зуб ногой". Он чётко следовал принципу "Не говори всего, что знаешь, но знай, что говоришь!". Обычно он больше слушал, чем говорил, но если начинал говорить, то отстаивал свою точку зрения настойчиво. У него свой подход с поэзии.
Анюта читала, Виктор-Левша сидел рядом, обняв девушку за талию одной рукой, а другую расположил около исписанного листа, лежавшего на бёдрах Анюты.
Критика начиналась так.
У меня нет желания кого-то учить, не имея литературного образования, тем более. Не терплю шаблонов. Познакомился с теорией стихосложения поздно и очень обрадовался своей не испорченности инструкциями для изготовления поэтических шедевров. Слушаю всех, а делаю по-своему. И даже вопреки! Почему? Вспоминается «Не верю!» Станиславского.
Почему не верю? Не верю первокласснику, жонглирующему терминами, которые не может произнести в десятом классе.
Не верю пейзажисту, не способному отличить тычинку от пестика и рожь от пшеницы.
«Про Федота-Стрельца…». Гениальное произведение! Но… не могут такие разные герои говорить одним языком. Не могут! А как это отразить, если стихотворение от начала до конца написано по одному шаблону?
Произведения разных жанров должны писаться по-разному. Детскую сказочку напишу «aabb», то есть первая строка рифмуется со второй, а третья – с четвёртой. Ребёнок, читая четвёртую строку, забывает, что было в первой-второй. Ему дай всё и сразу, рифму в соседней строке. А иначе «не складно». Так устроена нервная система ребёнка.
Уважаемые поэты и критики, Вы же, наверно, "проходили" психолингвистику. Вам преподавали периоды созревания головного мозга у ребёнка. Не готов он "получить удовольствие" от чтения той поэзии, которую вы нередко оцениваете высоко мозгом взрослого человека.
Рифмовка «abab» хороша в повествовании без глубоких раздумий, сомнений, доказательств, где право делать выводы принадлежит читателю по завершении чтения. Недостаточно там места для рассуждений.
Как ведутся диспуты, споры, обсуждения? Вначале сообщается, «о чём речь?». Это - первая «a» в 4-стишии. Далее – информация к размышлению и обсуждение. Это - «bb». И, наконец, что-то похожее на вывод в последнем «a». В итоге - философская лирика –«abba».
Если тему предстоит долго «жевать», можно удлинить строки «bb» или даже 4-стишие превратить в 5-стишие, добавив строку на территории для рассуждений.
Если вывод требует усиления, может, стоит подумать об «abbaa», чтобы дополнительная «a» в пятой строке уточнила, оттенила, усилила 4-ю строку. Это не по правилам? Идите вы, не сворачивая! Догадались куда?
Критики говорят, писать надо от начала до конца произведения однотипными строфами. Нет! И ещё раз НЕТ! Может быть, они в литинститутах зачёты сдавали с третьего или четвёртого раза? Или их учили так корифеи? Хохот и плач нами воспринимаются далеко не одинаково. Начало, кульминация и конец требуют разных подходов к их изложению. Это в моём понимании. Я «академиев не кончал». Вернее, другие оканчивал.
Динамику можно (и часто нужно!) подчеркнуть глагольными(!) рифмами, а не по инструкции ненавидеть их. А вот там, где требуется изобразить статику, слова, несущие в себе ощущение движения (глаголы, причастия, деепричастия), лучше спрятать внутрь строки.
Нельзя бежать черепахой, пресмыкаться лошадью!
Всё взаимозависимо: стопы, строки, строфы, интонации, мотивы, образы. Шаблоны в выборе средств, трафаретное следование правилам стихосложения – это седло для коровы… с бантиком.
Только разобравшись в собственных намерениях, услышав и поняв мелодию поэтического произведения, можно и нужно вдохновляться, украшая чувства соответствующей одеждой! Не мойте казаны в бальном платье! Для обычного пляжа приготовьте купальники, а, оказавшись среди нудистов, забудьте о платьях и купальных костюмах! Или идите на другой пляж!
Анюта остановилась, осмотрела себя.
– Узнаю Правшу… Виктора-Правшу. Он всё делает по-своему. Он мне бологию и химию рассказывал очень доходчиво, логично, очень понятно самое сложное. А что касается «платья», как он выразился, мне надо его сменить. Я быстро.
Анюта вскоре появилась в просвечивающемся платье, под которым было кружевное бельё.
– Так пойдёт? Вам нравится?
– Очень красиво! Такая фигура у тебя! Грудь очень красивая!
– Ну, опять грудь! Будем читать дальше. Где мы тут остановились? – спросила Анюта, положив исписанный лист на прежнее место, на бёдра.
Левша указал на пятую строку снизу. Анюта придержала его ладонь.
– Так… тут палочки, бублички, пояснения к тексту.
Прошу прощения за «неуставную» терминологию, употреблённую для наглядности, лучшего понимания всеми, а не только лингвистами:
2-стишие – двустишие, дистих, стихотворение или строфа из двух стихов (где ди- = 2, а стих = строка);
3-стишие – тристишие, тристих, стихотворение или строфа из трёх стихов;
4-стишие – четверостишие в составе более сложных строф или отдельно с законченной мыслью, катрен.
1 – ударный слог;
0 – безударный слог;
^ - пауза.
Звуковой состав слов оказывает большое влияние на эмоции. Чистоплюи от поэзии не любят слова, начинающиеся, например, с вбр-, взб-, взл-, взр-, вздр-, вскр- и тому подобным скоплениям согласных звуков. Конечно, это не красит, когда они не несут какой-то особой нагрузки. Их тяжело произносить, на это нужно дополнительное время, поэтому ритм сбивается.
Но когда говорится или подразумевается преодоление чего-то, восторг, восхищение, призыв и т. п., трудности при произнесении подобных слов (особенно помещённых в начало строк) способствуют формированию соответствующего психологического состояния. Вам трудно подтянуться на канате? Сделайте так, чтобы и соответствующие слова было трудно произносить! Вспомните, как задерживаете дыхание, как напрягаете мышцы изо всех сил!
Кого анализ не интересует, может читать только поэтический текст.
Виктор-Левша слегка погладил бедро в том месте, где его ладонь придерживалась рукой Анюты, которая продолжала чтение.
Начинать можно по-разному: немедленно «брать быка за рога» или изобразить рассвет, утреннюю зарю, начало нового дня. Это даст читателю пищу для предположения «что день грядущий нам готовит?», о замыслах.
Такая колыбелька (он тихонько погладил бедро Анюты, немного продвинувшись вверх) подготавливает читателя. Это лишь смутные намёки, или дорога (в русском понимании), то есть поверхность, по которой мы решили ехать. Это – интрига. Разрешите вас заинтриговать?!
– Как мне Вас понимать? Ласки на бёдрах – это подготовка дамы к последующим действиям мужчины? – спросила Анюта, погладив ладонь Левши. Давайте почитаем моего Правшу!
– Не надо? – вопросом на вопрос ответил Виктор, получив одобрительное поглаживание.
Читаем дальше.
101001 Так ведётся давно –
0010 ералашем:
101001 Бросим в землю зерно –
1010 следом пашем,
101001 Обо всём говорим –
1110 не о деле,
101001 Дел таких натворим –
0010 заалеем,
1010 А исправим, –
110010 как лунь, поседеем.
– Аня, всё понятно?
– И интрига тоже… на поверхности бедра…
Читаю дальше.
Можно вдвое сократить число слогов в строке, представив их в виде 101001^^^1010, но 1010 на отдельной строке – это дополнительное средство для членения, углубления паузы, возникающей из-за временного перехода от хорея к ямбу (как бы сбоя), где ударные слоги столкнулись на границах двух стоп. Так возникают паузы, что-то оттеняется.
Второй способ, принуждающий нас к паузам, - внутренняя рифма, которая отчётливо видна после переноса 1010 на отдельную строку (как представлено выше).
Третье – это смысловые контрасты (как в реальной жизни: теза – антитеза). Они заставляют нас делать длинные паузы для осмысления того, о чём ещё конкретно ничего не сказано. Догадываться. Домысливать.
Успокоение в конце этой части произведения типично для музыкальных увертюр, интродукций, прелюдий и тому подобного, означающего зачин, вступление, предварение, начало. Для этого последняя строка «А исправим (1010), - как лунь, поседеем (110010)» построена несколько иначе предыдущих.
Если бы вводная часть завершалась каким-то выводом, резюме, было бы 101001 пауза 1010.
Если не учитывать внутреннюю рифму, то размер можно считать двустишием со смежной рифмовкой, если принять во внимание рифму внутри строк, то «abab». Почему так?
В этом абзаце пока нет конкретики, деталей, по поводу которых можно было бы подискутировать, пофилософствовать, поэтому «abba» здесь явно не к месту.
– Ой! Тут надо несколько час пречитать и хорошо подумать. Сразу не понять. Но чувствуется, что тут что-то есть.
– Анюта, красивые у тебя ноги.
– Это уже конкретика. Читаем дальше, - она погладила руку Виктора сверху.
101001^1010 Эт’ запев в чешуе. Ближе к делу!
101001^1010 Наш герой в забытьи, Бредит девой:
001001^1010 – Поутру бирюзой Жемчуг-росы.
101111^1010 Мы идём – ты и я По покосам.
101001^0010 Слышим трель соловья В абрикосах.
101101^0010 На лугу я с косой Сенокосной.
101001^0010 Ты с косою своей. Ошарашен!
101001^1010 В омут твой с головой, Словно, брошен.
111101^1010 Ты и я. Мы с тобой . Оба босы.
001101^1110 Ничего для себя Мы не просим.
101001^1010 Только были б всегда Эти росы,
101001^1010 В вечность вместе шагать По покосам,
101111^1010 Наяву, не во сне Русы косы
101001^1010 На заре целовать У берёзы.
– Наш герой в забытьи? Бредит девой? – Анюта посмотрела на Виктора и, дважды погладив его руку, сказала, - читаем дальше.
Возможно, кто-то в 001001 или 101101 и др. увидит анапест, но нет - здесь первые два слога - хорей, а затем слог ямба. Получается будто бы сбой ритма, а затем ещё вновь переход к хорею - 1010. Как раз эти "сбои" ведут к членению речи.
В этом абзаце нет тез-антитез, нет контрастов, паузы короче. Они по-прежнему достигаются вклиниванием ямба между хореическими стопами.
Темп ускоряется, мы лишь бегло знакомимся с героями, представленными то ли реальными, то ли иллюзорными с их мечтами и грёзами, наяву? в дрёме? или во сне?
1110111^0010 То ли небыль, то ли быль В полудрёме.
1010001^0010 Но беснуется ковыль – Аксиома:
1010101^1110 Значит, точно, Быть беде! Да вот только
111^ ^ ^ ^1010 С кем и где? Что случилось?
1010101^0010 И откуда вдруг ручей Появился?
1010001^0010 С чистой слёзною водой Уродился.
1010001^ Рыбки мечутся в воде,
1010101^ Нет покоя им нигде,
1010001^1110 Травы плачут в борозде. В чём тут дело?
1010001^1010 Горы, будто загрустив, Стали ниже.
1010101^0010 Ах! Любимой рядом нет! Ненавижу
1010101^0010 Злую поступь я с утра Королевы!
1010101^1010 У неё пойду искать Нежность-Еву.
– Здесь требуется нежность? – пошевелив двумя пальцами, спросил Виктор. Анюта придержала его руку.
Здесь уже нет переходов с хорея на ямб вследствие вклинивания одного ударного слога, превращающего бывший слог ямба в хорей. Это ускорило темп. Добавочный ударный слог сделал ритм отчётливей. Стечение ударных слогов в соседних слогах по-прежнему требует пауз.
«С кем и где? Что случилось? (111^ ^ ^ ^1010)». Выпадение четырёх слогов внутри строки заставляет нас надолго остановиться и задуматься над ответом на заданный вопрос. Две укороченные рифмующиеся строки плюс такая же внутренняя рифма в следующей (полной) строке нагнетают ощущение тревоги.
Ради достижения цели можно и ломать, и крошить, и оставлять в строках дупла-пустоты.
В абзаце, представленном ниже, при спокойном изложении сюжета потребности в дополнительных паузах нет, во всех строках одинаковое количество слогов, концы строк ударные (мужская рифма), что придаёт изложению плавность, а рифме рельефность. Рифмовка «aabababcccdcd».
Особенность такой строфы, прежде всего, в четырёх рифмующихся строках из шести – «cccdcd», на чём я остановлюсь ещё ниже.
Пять 13-стиший заканчиваются 2-стишием. Для пояснения.
11010001 Мне эту сказку рассказал
01010001 Один почтенный аксакал…
11010001 Нам та неведома страна…
01010011 Бродила девушка меж скал,
11010101 Как тень, печальна и грустна,
11010101 Что взор пытливый там искал,
01010101 Наверно, знала лишь она.
11100101 Там у вершины, где валы,
01010001 Газели правили балы…
01010101 Сорвавшись резко со скалы,
01000111 Похожей темнотой на ночь,
01010001 Кружили горные орлы
10010101 И клекотали: – Дева! Прочь!
Обратите внимание на конечные 0001 в трёх первых строках! Автор отвлекается от героини. Три нуля вновь появляются там, где речь идёт не о героине. Вклинивание пейзажа отмечено этими 0001. Они заставляют нас отвлечься на время от героини и обратить внимание на окружающую обстановку. Меняется тема – меняется способ её передачи.
Анюта отложила в сторону прочитанные листы, взяла следующий лист, положила его на бёдра, положила свою руку на руку Виктора и придвинула её почти к животу, погладив. Продолжила чтение.
Тот клёкот деву не задел
(Возможно, был не очень смел),
И потому, и оттого
Остался вовсе не у дел.
Не слышит дева никого.
Вдруг чей-то голос прогремел:
– Уйди из царства моего!
– Ты почему такой скупец?
Кто ты, скажи мне, наконец!
Вчера пропал здесь мой отец! –
Вскричала дева на беду, –
Кто б ни был ты – старик, юнец,
Знай, никуда я не уйду!
– Да как посмела ты дерзить?!
Со мной, владычицей, шутить?
Я вижу – ищешь ты беды,
Как просто, глупая, разбить
Твои надежды и мечты.
Тебя придётся мне убить,
Похоже, захотела ты
В ущелье умирать на дне
Под камнем, лёжа на спине,
Больнее было чтоб вдвойне,
Себя сознательно губя.
Посмела ты перечить мне?!
Пеняй, дрянная, на себя!
Всё ближе, ближе страшный гул,
Злой ветер долу лес пригнул,
Свирепый, буйный ветер-Жар…
Девицу он в ущелье пнул.
Казалось, молотом удар:
Со злобой ветер вслед швырнул
Кусок гранита – страшный дар.
Упала дева на карниз.
За что схватиться… нету близ.
Блицкриг. Лишь покажу эскиз:
Спиной откинулась назад,
И тут же полетела вниз,
А сверху страшный камнепад.
Обрушился. Благословил
На подлость дьявол. В гневе мстил.
В дубье попряталось зверьё
(Злой королеве леший льстил),
Круша живое и гнильё,
И вмиг навеки схоронил
В могиле каменной её.
И лишь немного погодя,
Тех мест обычаи блюдя,
По деве с нежностью грустя,
Когда угас последний луч,
Слезинки-капельки дождя
В горах родили чистый ключ.
На праздник, как всегда, Купала
Там молодёжь цветок искала.
Здесь двустишие также служит для вставки отступления от основы повествования.
Должен признаться, я неравнодушен к четвёртой строке. Она превращает привычное повествовательное «abab» в философское a-baab, где философствование в районе двух «a» («aa») предваряется «a» первой строки. Получается какое-то особое чувство рифмы, особый колорит с переливами, что ли? Добиться подобного эффекта в 4-стишии сложно. Практически невозможно. Разве что применив «aaab» или «abbb» в сочетании с другими строками, например: «aabababcccdcd». Подобный приём был использован мной ранее.
Но фактически строфика несколько отличается от описанной ранее, так как мысль, как правило, выражается не пятью, а десятью строками. Поэтому строфу лучше назвать 10-строчной (10-стишием, декастихом). Обозначим её «abaabcdccd».
010101010 Среди камней, застывших грудой,
11010001 Вдруг вырос розовый цветок.
010101010 Зовут его червонной рутой.
010101010 Откуда здесь такое чудо?
11010101 И как сумел пробить росток
010101010 Куски базальта и гранита?
01010101 Откуда столько здесь камней?
010101010 Девичья здесь судьба разбита.
010100010 Могила это. Знаменита
01010001 Она историей своей.
Во второй стопе нигде нет "00". В данном случае - это стопа ямба, поэтому в четвёртой позиции везде выстроились единицы. В последней стопе (в восьмой позиции) также стоят только единицы. В противном случае появилась бы дактилическая или сверхдактилическая рифма (ударения на третьем или четвёртом слоге с конца).
Ударный слог (1) во второй стопе ямба или хорея – это арматура железобетонной опоры. Если в третьей или четвёртой позиции нет ударного слога, рушится всё произведение.
Недавно здесь погибла дева,
Попав под каменный обвал.
А имя девы было Ева.
Её сгубила королева,
Владычица хребтов и скал.
Отца отдать не захотела
Несчастной девушке она.
Не отыскали даже тела,
Червонна рута вместо стелы
На день Купала расцвела.
В завале каменном девица.
Ручьём, стекая на восток,
Забила чистая водица
Из чудо-родника – криницы.
Там вырос розовый цветок.
В то место юноша унылый
Взглянуть на камни приходил,
В слезах склонялся над могилой,
Лишился он невесты милой,
Был оттого и свет немил.
Он в ночь Купала в час рассветный,
Тихонько галькою шурша,
Увидев в небе след кометный,
Объятый грустью беспросветной,
В которой плавилась душа,
И, никого не ожидая,
Понуро он к могиле шёл…
Стояла Ева молодая,
На лепестках цветка гадая,
Обняв рукой берёзки ствол…
Светилась ласкою улыбка,
Сияли радостью глаза…
– Неужли ты, златая рыбка?!
Нет, не обман и не ошибка,
Но и понять того нельзя…
Да неужель стоишь живая
С улыбкой доброю такой
Моя затворница Даная? –
Девица ж, тихо напевая,
Берёзку гладила рукой.
Дрожа от радости и страха:
– Жива ль ты, Ева? – он спросил, –
Жар-птица? Горемыка-птаха?
Промокла на спине рубаха,
И не осталось больше сил.
– Увы, я призрак, а не дева,
Одну надежду я храню:
Величества убавишь гневы,
Быть может, ты у королевы
Назад жизнь вымолишь мою.
– Я помогу тебе, родная, –
Сказал ей юноша в ответ, –
Что делать мне, теперь я знаю.
Преграды, верь! я все сломаю.
Верну любимой белый свет.
Почему последняя строфа 5-строчная, а не 10-строчная? В ней заключено наиболее важное в данный момент, а оно должно быть выражено кратко. Можно было бы использовать 2-стишие, но в этой сказке такая строка использовалась для отступлений от основы сюжета, да и не захотелось отступать от выбранной строфики для этого абзаца.
– Что делать мне, теперь я знаю, повторил строку Виктор, слегка погладив бедро Анюты, а та продолжала читать сказку.
110101110 Всё выше, всё трудней и круче
11010001 По скалам узкою тропой,
011101010 Хотя и был совсем измучен,
010100110 Взбирался юноша, а тучи
01010001 Кружили грозовой толпой.
011001010 Плато вот. Каменисто. Голо.
00010001 Остановился отдохнуть.
110101010 Со страхом смотрит рыцарь долу…
110101010 – Стой, где стоишь, – раздался голос, –
11010011 Вот здесь закончился твой путь.
Хотел бы обратить внимание на «утяжеления» в этой строфе, а именно: на такие слова, как «ВСё» (два раза), «ТРудней», «КРуче», «СКалам», «ТРопой», ВЗБирался», «КРужили», «ГРозовой», «ПЛато», «СТрахом», «СМотрит», «СТой», «СТоишь», «ЗДесь», «ТВой». Мало того, что они начинаются с двух согласных звуков, но среди них преобладают или соноры («р», «л», «м»), или другие, при произнесении которых приходится преодолевать преграды («д», «т», «к», «з», «с», «в»). В этом 10-стишии пять строк начинаются двумя единицами (11) – спондеями - (плюс четыре внутри строк), которые придают дополнительную тяжесть.
Не удивлюсь, если критики-формалисты назовут это большим дефектом. Но вы обратите внимание на содержание! Такой приём помогает создать особое психологическое состояние, подчеркнуть трудности, опасности, которые преодолевает герой.
В следующих четырёх строфах «тяжестей» в сумме меньше, чем здесь в одной. И тут же 00010001. «Остановился отдохнуть». Трудимся в поте лица с двумя единицами, отдыхаем - с двумя нулями.
От критика не ускользнёт «сбой» в строке 011001010 «Плато вот. Каменисто. Голо». Недосмотр автора? Вовсе нет! И герою, и читателю нужно убавить темп... передохнуть... Как притормозить? Словечком «вот»
.
И перед ним возникла дева
Необычайной красоты
(Но не сравниться деве с Евой!).
Ей парень в ноги:
– Королева, осуществи мои мечты!
Слегка нахмурилась хозяйка:
– Зачем явился – знаю я.
Достойный юноша! Не зайка…
Не груб, как девушка твоя.
Ты без подробностей… давай-ка,
Мечта твоя, а не моя.
– Так почему же ты сгубила
Жизнь молодую ни за что?
Скалой зачем её убила?
Его девица перебила:
– Есть основание на то:
Возможно, я, на самом деле,
Была тогда и неправа.
Мне не перечили доселе,
А потому меня задели
Покойной дерзкие слова.
Назвать меня юнцом и старцем?!
Я - королева высоты!
Так петь! И лучшею быть в танце?!
В могиле надо б ей остаться,
Но если очень просишь ты,
И не боишься подземелья,
То вот условие моё:
Пустяк! А для меня веселье…
Сумеешь перейти ущелье,
Верну тогда тебе её.
Вон, видишь вдалеке пещеру?
Оттуда и начнёшь свой путь,
Чтоб отыскать свою Венеру.
Но хорошо лишь то, что в меру,
Об этом тоже не забудь!
Сказала это и пропала,
Всё сразу замерло вокруг
В духовном таинстве астрала…
И только эхо в диких скалах
Носило долго странный звук.
– Здорово пишет мой Правша, - сказала Анюта,- хотя и не всё понятно.
– Почему «мой»? Ах, да! В повести «Аня» Правша твой. Ты вспоминала его?
– Постоянно вспоминаю. Он мне много помогал с биологией и химией. Любимым учителем был. Можно просто сказать… любимым! Так будет точнее. Вы на него очень похожи. Я до сих пор ни с кем толком не встречалась после него. Мне было достаточно, что мужчины любовались моим почти полностью обнажённым телом. Устраивала для них засветы, делая видимость, будто бы не знаю об этом. Это меня возбуждало. Этим мы с Таней схожи. Таня, возможно, рассказывала об этом. Вот и сейчас мне нравится, как вы смотрите на мою грудь и здесь. Таня говорила, что Вам нравится, когда интимные места хотя бы немножко прикрыты, что Вы любите додумывать, фантазировать, что и как там у девушки.
Анюта удалилась и вернулась без белья в просвечивающемся платье.
– Так нравится?
– Обалденно! Какие бёдра! Грудь! – сказал Виктор и положил руку на бедро на прежнее место. Анюта взяла его руку, погладила её.
– Отдохнули. Читаем дальше.
010101010 Шагнул в пещеру парень смело,
01010001 Вокруг такая темнота!
010101010 Она, казалось, тоже млела…
111101010 И лишь у входа чуть белела
01000101 Тропинка. Уходила та
100100010 Вниз. Опускался в подземелье,
11010101 Где всё сильней сгущалась мгла,
110101010 И очень остро пахло прелью,
011001010 Капель для дьяволят – купелью.
11010101 Не это ли обитель зла?
Внимательный критик заметит противоречие между моим недавним утверждением, что во второй стопе ямба или хорея не должно быть двух нулей, и строкой "01000101 Тропинка. Уходила та". Вопрос: была ли возможность уйти от двух нулей во второй стопе? Легко! Например: "Тропа..." и далее слово с ударением на втором слоге. Но я выдернул "арматуру из опоры", чтобы появилось ощущение шаткого положения на тропинке (но не на тропе). Нарушение "правил" может быть также художественным приёмом!
И опять же! Где пейзаж, там светят три нуля. Это тоже причина появления двух нулей во второй стопе. Жизнь полна противоречий!
И где-то там, в дали безбрежной
Гремел бушующий поток,
Рыча и воя тьме кромешной.
Как лучик света и надежды,
Тут вспыхнул розовый цветок,
Скользнул пятном по стенам белым
И разгорелся огоньком.
Его лучи – указки-стрелы.
И вот уверенно и смело
Пошёл наш странник за цветком.
Тропинка вниз вилась. Несложно
Спускаться кубарем до дна.
Но вдруг бессилье. Ты – ничтожность:
На дне поток. И невозможно
Преодолеть его. Стена
Воды с каменьями и сварой.
Но разгорелся вновь цветок,
И осветил луч ветхий, старый,
(Он показался божьей карой)
Из двух досок гнилой мосток.
Тут юноша, подобно зверю,
Перескочил в одном прыжке
Мосток. Глазам своим не веря,
Назло зловоннейшей виверре,
Увидел свет он вдалеке.
А вот и выход из пещеры.
Ещё ущелье впереди,
Но, если не утратил веры,
То не страшны тебе химеры,
Не бойся, юноша, иди!
– Здорово написано! – сказала Анюта, - читаешь и представляешь, будто, это с тобой происходит. Хотела бы я с ним встретиться. Передайте ему, если приедет в Москву, адрес он знает.
Блуждая долго в дикой чаще,
Набрёл герой на ручеёк.
Там на волне из слёз блестящих,
Червонной рутой настоящей
Плыл нежный розовый цветок.
За ним по берегу крутому
Побрёл наш странник напрямик.
Картина каждому знакома:
Из-за кустов, подобно грому,
Раздался вдруг звериный рык.
Огромный тигр уже готовый
Убить его в березняке
И съесть добычу за здорово.
Зверь в лютой злобе, сдвинув брови,
Дышал уже невдалеке.
Вот рыжей молнией мелькнул он,
В испуге содрогнулся лес,
Уж пасть звериная зевнула…
Но из цветка вдруг полыхнуло
Пожаром пламя до небес.
Взвыл тигр, и вмиг его не стало,
Вновь серебром звенел ручей
(Богиня прелести ваяла),
И солнце радостно сияло,
Горя огнём своих лучей.
Как долго он бродил, кто знает?
Быть может, серая скала?
Любовь, быть может, неземная?
Но, наконец, тропа лесная
Его к поляне привела.
Ах! Как забилось сердце часто,
И слёзы брызнули из глаз,
Как вожделенное ненастье.
Его судьба, любовь и счастье
Ждала давно в закатный час.
Следов в помине нет обвала,
Нагромождения камней,
Всё сгинуло, как не бывало,
Могила из камней пропала
А девушка теперь не в ней.
Она берёзкою стояла
И поджидала молодцА,
В руках платочек Ева мяла,
Улыбка ласково сияла,
Глаза большие в пол-лица
Горели тем особым светом,
Каким всегда любовь полна.
Кто полюбил, тому он ведом.
Тут сказке и финал. Поэтом
Вот так закончена она?
– Очень понравилось, - сказала Анюта, - жаль окончилось.
Виктор взял прочитанные листы и положил ещё один лист.
– В сказке добро должно побеждать зло, - сказал Виктор, - этому правилу, безусловно, надо следовать.
Анюта удивилась и продолжила чтение:
Шучу. Поверили? Напрасно!
Ну, надо ж чуть передохнуть…
Любовь шагает самовластно.
А это чудо так прекрасно!
Ещё хотел упомянуть
(Всё в этой сказке не напрасно)
О свадьбе, что везде гремела.
Светил на небе месяц ясный,
Всем улыбался Млечный Путь,
И птица счастья прилетела,
Со всеми пела «а капелла»,
Но всё ж не в этом сказки суть.
Здесь нет единого обмана
(Не знаю, было то гуманно?),
Но посаженным был Гвидон,
Дочь-королеву выгнал он.
На радость Еве, наконец,
На свадьбу прибыл и отец.
Гвидон же, поубавив гневу,
Велел, чтоб также пригласили,
И, наконец-таки, простили
Родную дочку – королеву.
Шёл пир в новёхоньком дворце –
Подарок славного Салтана –
Не позабыли о чтеце.
Но врать о том я вам не стану:
Тому мы пиру не мешали,
Ведь нас туда не приглашали.
А те, что это рассказали,
Там от рожденья не бывали.
Так правды в сказке – шерсти клок?
Судить не буду. Дал зарок.
Хоть сказка ложь, да в ней намёк,
Для умных он – большой урок.