(из цикла "поэтические дуэты")
Записал я длинный адрес на бумажном лоскутке,
Все никак не мог проститься и листок держал в руке.
Свет растекся по брусчатке. На ресницы и на мех,
И на серые перчатки начал падать мокрый снег.
Шел фонарщик, обернулся, возле нас фонарь зажег,
Засвистел фонарь, запнулся, как пастушеский рожок.
И рассыпался неловкий, бестолковый разговор,
Легче пуха, мельче дроби.
.. Десять лет прошло с тех пор.
Даже адрес потерял я, даже имя позабыл
И потом любил другую, ту, что горше всех любил.
А идешь — и капнет с крыши: дом и ниша у ворот,
Белый шар над круглой нишей, и читаешь: кто живет?
Есть особые ворота и особые дома,
Есть особая примета, точно молодость сама.
Арсений Тарковский
*******
АКРО ответ
Записал Арсений адрес на бумажном лоскутке,
Если б мог, давно бы смылся, но листок прилип к руке.
Может свет растёкся чудный на брусчатку и на мех,
На дырявые перчатки… И,.. (на чём там мокрый снег?)
О,.. фонарщик вдруг приплёлся, возле нас фонарь зажёг,
Еле слез… достал бутылку и – к губам, как тот рожок.
Снег пошёл смелей и гуще, как в подпитье разговор…
Так, Арсений, в жизни пуще я живу с советских пор!
А вот адрес не теряю… Да и имя не забыл…
Разве что, другую встретил, ту, что слаще всех любил!
К ней, Арсений, ревновал я все Тарковского стихи:
Опошлял их, истязал их, распылял во мгле стихий!
В битве той: зимой и летом, осознал свои грехи…
С той поры, - идёшь и слышишь: капнет с крыши у ворот,
Кто же там, над круглой нишей? Кто из наших там живёт?
И окутаю любовью те, особые дома,
Мне приснившиеся новью, точно молодость сама.