Широкий путь в заснеженной дали
В лесные устремляется массивы.
Так вот он, уголок родной земли,
Отмеченный простой красой России.
Дорожный гул за лесом вдалеке,
Едва возникнув, затихает снова
Да в паровозном крепнущем гудке
Негромко повторяется у Кстова.
И смолкнет всё. И снова тишина.
Плывет неслышно по зелёным чащам,
И только смехом, радостно-звучащим,
Порою оживляется она.
Есть что-то очень доброе в тебе,
Наш русский лес, осыпанный снегами!
Всё шёл бы по заснеженной тропе,
Где лёгкий хруст чуть слышен под ногами.
Восторженность далёких детских дней
Опять приходит, все минуя сроки.
Стрекочут говорливые сороки,
Роняя снег с игольчатых ветвей.
Здесь дятел, наш лесной телеграфист,
Принявшись за работу спозаранку,
Выстукивает под пичужий свист
Свою неутомимую морзянку.
А возле тропки, выстроившись в ряд,
Как тонкие высокие подростки,
Прямые белоствольные берёзки
В задумчивой недвижности стоят.
...Кружась, летят снежинки с высоты –
Доверчиво прильнуть к колючей хвое.
И в сердце входит радость красоты,
И будто силы вырастают вдвое.
А лес стоит в спокойствии своём,
В зелёном нестареющем наряде,
И мы уносим с ласкою во взгляде
Навек воспоминание о нём.
Родной завод всё ближе, всё видней,
И наши руки снова жаждут дела,
А впереди ещё так много дней,
В которых нет дерзанию предела.
До новых встреч, до новых добрых встреч!
Закроется зелёная страница,
Но в памяти надолго сохранится
И шум лесов, и дружеская речь!
«Нижегородский рабочий». 17.02.1959