маленькому человеку
я говорила тебе, человек,
про бога, маленького, как человек,
про бога, что был, как адам,
или адам был, как бог, что вероятно,
что напоминает историю про ложки и горки,
и горки в ложке, и ложки в горке;
что больше похоже на еву в адаме,
или адама в еве, что тоже очень-то вероятно,
ведь с богом все понятно и ясно, все происходит как нужно,
как кошки спят, свернувшись в клубок из собственной шерсти,
как клубок спит, превратившись в пушистую кошку,
как тапочки всегда стоят рядом с кроватью;
как потом они несутся на кухню — заваривать кофе,
как кофе спокойно себе покоится в кружке,
как сахар растворяется в нем безвозвратно,
оставшись в кофе, а кофе — в кружке, и на этом круг замыкается,
но не совсем.
раньше бог был маленький, как адам,
а потом стал большим-большим, как мир.
чтоб следить за всем — нужно быть везде,
чтоб любить кого-то — нужно забыть о себе.
я так говорю, чтобы было понятней тебе,
чтоб представил ты, маленький человек,
как лежал бог, тоже маленький человек,
в холодной пещере, в огромной пустыне,
в яслях из терновой коры, наверняка; а как еще?
и вначале было слово, но слово-крик.
смешение звуков, детский плач, мамы вздох.
ты также появился на свет, маленький человек,
и различия все-таки есть. но об этом потом.
бог воплотился как есть, как только может бог,
как только он смог бы помирить пернатых и кошек,
как только он смог бы смеяться над тем,
как белокрылые складывают строчки в стишок,
да так, чтоб сотряслись мягкие облачка туда-сюда,
туда-сюда.
бог был маленьким, как адам. и как ева — тоже был.
и это — круг, и он замыкается на себе,
как свойственно кругу — быть круглым и вдруг на себе замкнуться,
как кругу.
потерпи, ребенок, еще. я почти рассказала все.
это — ты видишь, в яслях лежит малыш? и мама рядом его,
и много животных вокруг, и их еда. пещера, пустыня,
сплошной песок цветом вареного сгущенного молока,
и ветер, радуясь, завывает, залетая в пещеру и укладываясь в углу,
наконец-то дождавшись этого — рождества иисуса христа.
и, огибая шар земной и неся подарки в руках, волхвы спешат,
наступая на хвост вифлеемской звезде, скорей-скорей.
там было золото, ладан, смирна. рядом стояли волы с ослами.
и огромный свет был вокруг,
как только можно быть огромным свету,
стать больше себя — свету стать больше себя.
это — бог родился, можешь себе представить?
представь себе, как только можешь представить себе,
как имбирные пряники пахнут на все божье царство,
как похоже оно на зерно горчичное,
как зерно это человек взял и посеял на поле своем,
и, представь себе, маленький человек, я говорю тебе,
хоть и меньше всех семян это зерно горчичное,
вырастая, станет деревом большим-большим.
и птички небесные прилетят и укроются в ветвях его.
где-то в пустыне, в яслях, лежит малыш.
имя его — иисус, он — маленький бог.
дева мария рядом стоит, глядит на него,
а сверху на них смотрит бог-звезда.
это — почти конец стишка, но не конец всего,
ибо нет и не будет конца, бог — всегда,
как кошки, и птицы, и мармелад,
и апельсиновая кожура.
да, малыш, этот стих тебе. ну, а кому еще?
маленький бог родился, чтоб нас спасти.
(с) doberman.