И угораздило ж тебя родиться в год Свиньи счастливой,
Когда рогатый Козерог назвал её, по пьяни, милой.
Отмашка ангелам дана и в год Хавроньи незабвенный,
На свет явилася Она - сей плод любви иммуно - генный.
Плясала Пожва без ума, на Старый год сие случилось,
Бело - метельная зима, вприсядку в улицах кружилась.
С тех пор прошло немало лет (и нажились, и набухали),
Но вновь салат и винегрет, зима и пузырьки в бокале.
И снова гости за столом (родные гости - это мило).
Съезжались оптом, званы в дом, на юбилей - крутяк Людмилы.
Ну вот - дошли. Сидит Она. Спокойна и монументальна,
Вкуснее пьяного вина, с лицом, в котором скрыта тайна.
Со мною прожитых 100 лет, с иными, может быть, помене,
Сквозь счастья и коряги бед скользнувши, как иголка в сене.
И сотворив (в тандем) детей, и заимев, пока что, внучку,
Чуть, ставши бабкою, мудрей, чуть посварливей, чуть покруче.
Не растеряв ни красоты, ни бочки выданной здоровья,
Изъяв проценты из мечты, не став другим зубовной болью.
А значит - здравствовать могёт. Нальёт - и мы её восславим.
Ить Бог - он там не идиёт, коль кайфовать тебя оставил.
Средь нас, желающих испить и нажелать всего к здоровью,
За сотню лет (зачем столь жить?) За нас, за вас, за ту Хавронью.
Ну и конечно за любоффь! За счастье! (чтоб всегда и много).
За отпущение грехов! За поперечных Козерогов!
За 60. За Старый год! За... остальное скажут гости.
Ну - всё. Генук. Пипец. И вот. Тостить кончаю. Дата. Подпись.