I.
Угадываю мысль в твоих глазах,
Мечтая вновь умчаться из столицы,
Ты хочешь передать в простых стихах
Дыхание ольвийских экспедиций.
О, ты так чувствуешь ее, наперечет
Ты знаешь все о ней; она живет в пространстве -
Душа степи! Она тебя влечет,
Ты удивленья ждешь от новых странствий.
И я с тобой хочу под стук колес
Прибыть в одном из поездов послушных
Туда, где степь, как-будто жадный нос,
Не может надышаться Бугом Южным.
Ты помнишь? - Николаевский вокзал,
Мы, дети, выходили из вагонов,
И каждый словно глубже здесь дышал
Без уймы школьных внутренних законов.
Свобода? Нет, но дышится вольней
Под ветками краснеющих черешень,
При виде виноградников, полей
И лодок, выплывающих на стрежень.
И я в "Дельфинчике" готов трястись
Опять маршрутом пыльным до раскопа,
А ночью сочинять про нашу жизнь
Гекзаметром Гомера и Эзопа.
Ты помнишь? - мы решили написать
Поэму археологов бывалых
О братстве, что угодно небесам,
Что рождено на земляных отвалах,
В огне ночных священных всех костров,
Дающих жар стихам ольвийских песен,
В степной тиши после дневных трудов,
Что не сродни удобству мягких кресел.
II.
Картины эти, друг мой, вспоминай,
Так видит дом солдат в храпящей роте.
На память мне приходит детский рай:
Лиман, шатры, костры и цель в работе...
Вот ряд совковых, штыковых лопат,
Раскопы потом будут вновь политы.
В строю мальчишки, девочки стоят,
К труду готовы ольвиополиты.
Что скрыто под очередным пластом?
Времен завесу сдвинем! А лопаты,
Совочки, кисти? В методе простом
Поупражняемся, истории солдаты!
Копай, счищай, тащи, таков наш труд,
Бери побольше и бросай подальше,
Раскопы от тоски нас уведут,
От лени, черствости души и фальши.
Как укротить безудержную прыть
В безудержно растущем детском теле? -
Учили нас и строить, и кроить,
Участвовать в Большом и Общем деле.
Уж тридцать лет прошло, их не вернуть,
И стих преодолел давленье прозы,
Я вспоминаю этот давний путь,
А на глазах вдруг выступают слезы.
Ах, Ольвия! Пою апофеоз
Всему, чему в детдоме нас учили,
В моей душе кусты цветущих роз,
То - результат приложенных усилий.