На табуретовой трибуне
она от сорванности просится
в один отдельно взятый будень.
Вдоль ссадины на переносице
рукой к последствиям ожога.
Он никогда не жил наврядливым,
но инфильтрация чужого,
непонимание невнятное
к ней пролагали путь.
Check-in и -
лети.
Лагая, споки-ноки бы,
да посмотреть приблудный кинчик,
закончив говорливость Nokia,
предупреждения Минздрава
однако до утра нанизывать,
поглядывая влево-вправо,
а чакрой эдак вверх и вниз,
в картинные вставая позы.
Круги.
Есть что-то в них точильное.
Смеялось торжество психоза.
Светлело остро и мучительно.