Была мерилом человеческих страстей,
хотя к ним не имела вовсе отношение.
Слыла невидимой, хотя всего видней
<будто промельк, словно сновидение>
касалась душ в сближении их огней,
стирала острые края в преображении
и на алтарь возносила вечности своей
тех, кто постигнул соль ее откровений,
жадно вбирающих дух вольный полей;
тех, кто выжег в кострах помрачения
весь фетиш жизни, без сожаления о ней,
и, выжив в последнем своем отречении,
Любовь прославлял до скончания дней....