–Юрко. Утро, уж пора вставать.
«Сонце» подошло к верхушкам леса.
Будет вёдро. Милость от Велеса.
И одежды мало одевать.
Не забудь туес для молочка.
Может кто - то принесёт в стакане.
Вот и будет для тебя еда,
как к обеду «будите» на стане.
Ломоть хлеба я «ложу» в мешочек.
Две картошки. «Испекёшь» в костре.
Починил сосед твой лопаточек–
босиком–то не стерпеть тебе.
Из дворов хозяйки провожают
на пастьбу коровушек своих.
Те с оглядкой, видно не желают,
уходить от них полунагих.
Впереди идёт за Пелагеей
«Атаманша» с боталом на шее.
И себя считает всех умнее
и «подруг», и даже Пелагеи.
Юрка, сзади, чуть отстав от стада,
принимает, подгоняя в «строй»,
отстающих, выбывших из ряда.
Тут Федора крикнула:– Постой.
Подбежала, сунула бутылку,–
в ней с вершок парного молока.
Провела рукою по затылку,
Как бы подбодрила пастушка.
И не громко, словно извиняясь:
–Ты бутылку–то не потеряй,
как коров пригоните, отдай.
И прошу, Пеструшку, не стегай.
Вечером, после заката солнца
Юрка, еле ноги приволок,
в деревенский дом на три оконца;
на полати влез под потолок.
Только стал, казалось, засыпать…
–Юрко, утро. Уж пора вставать.
Так до «белых мух21» гоняли стадо
Пелагея с Юркой по урманам.
Мужиков на фронте было надо.
И сгодились баба с мальчуганом.