Вдали под куполом небес
Стоял один волшебный лес,
Объятый полусонной ленью —
Проклятия зловещей тенью.
Под сенью мрачною дерев
Не слышен смех эльфийских дев,
И не звучит свирель отныне,
И тихо, как в глухой пустыне,
Да так, что кажется ручей,
Собравший с гор сотни ключей,
Здесь замер, словно льдом объят.
В пещерах тихо тролли спят.
А фей пестрейшие наряды
И легкий тюль речной наяды
Виднеются среди травы,
Но не поднять им головы,
И даже сам бог снов Морфей
Здесь прикорнул среди корней.
Так тяжек воздух в том лесу,
Что не вдохнешь никак. Росу,
Те слезы, что богини лили,
Здесь темной мутью отравили.
И все ползут болота шире,
Лианы оплели все в мире.
Умрет в тиши волшебный лес…
Какой же вредный, страшный бес
Проклял сей чудный уголок?
И милый радужный мирок
Опутал тенетами сна?
Ведь не придет сюда весна,
И лес сгниет, умрет от боли.
Все дело в недостатке воли:
Однажды в прошлом человек,
Проживший здесь не первый век,
Так сильно убоялся смерти,
Что раз в весенней круговерти
Дриаду древнюю убил
И кровь заветную испил.
А та дриада жизнь носила
Под сердцем. Жертву хоронила
Сама Природа, вся в слезах
Развеяла по ветру прах.
А человек тот вечно жил — он вечно спал,
Проклятья первой жертвой стал.
И лес лишился жизни силы,
Отпали у пегасов гривы…
И время замерло навек.
Как глуп порою человек.