Затурканный сосед опять пришёл поддатый,
буровил чёрт-те что, хоть он не из задир;
строй кипарисов строг, стоят как те солдаты
на смотре строевом, где тополь – командир.
Куда я ни взгляну – знакомые пейзажи:
мыс Ай-Тодор, Мартьян, порт с нашим маяком,
и даже акробат на Набережной, даже
мне этот акробат давно уже знаком.
В моём саду растут два персика с инжиром,
три алычи, сирень, ещё горжусь хурмой;
я раньше враждовал с несправедливым миром,
но примирил меня с ним сад любимый мой.
Вечерняя заря в цвет спелых абрикосов
над горною грядою каждый день плывёт;
неразрешимых нет, мне говорят, вопросов,
так почему их в жизни меньше не стаёт?
Нет, всё же почему? Опять вопрос из вечных!
То снова меркнет свет, то вновь сияет свет!
Для каждого из нас, для жизней быстротечных –
на вечные вопросы ответов вечных нет.
Об этом мне шептал июльской ночью сад мой,
он это повторял всё вновь, и вновь, и вновь:
бывает жизнь горька, бывает жизнь нескладной,
всё это пустяки, коль в жизни есть любовь.
Я Ялту не смогу предать, забыть, отринуть,
я в ней родился, рос, мужал в стремнине дней;
я искренне люблю берёзку и калину,
но благородный лавр мне всё-таки родней.