в тридевятом царстве,
в том краю задыхания,
в потаённом, тесном, утробно поющем на
кровеносном свете,
на мове, которой не знаю я,
и во чью фонетику я не посвящена,
словно в рыцари,
проплывает рыбина ланселот, она
стелется плавниками, плачет материками,
но
превращается в лота,
а дальше - в окаменелости,
и кричит туристам:
«эй вы, уберите камеры!»
всем своим отсутствием
явственным.
солнце ясное,
выводи на воду чистую,
а хочешь - переводи:
так окно переводит пейзаж в напраслину,
часовые стрелки заменяют усы дали,
или стрелки?
дело ли в ударении,
если музыка вышла из берегов -
не молочных ли,
неумолчных...
и теперь она неделимая -
по усам течет, словно речь,
избегая ртов.
январь 2019