Разбросало. Раздуло. Развеяло.
Развело далеко-далеко.
И смахнуло поломанным веером,
и спало у разбитых окон.
Разбросало, как пыль, распорошило.
И снегами укрыло во мгле.
И осталось стеклянное крошево
на обеденном нашем столе.
Разметало, разбило, оплавило.
Не оставило даже следа.
И немыслимо было по правилам
умирать от любви и стыда.
Недосказанно было, не понято,
не измерено что-то добром.
Нас бросало с тобою по комнате,
и болело под каждым ребром.
В одеяло закутавшись серое,
от себя подбирая ключи,
через сито густое просеяло,
чтоб муку от зерна отличить.
По дорогам, усыпанным клевером,
по вечернему плачу аллей
нас с тобою раздуло, развеяло,
словно пух городских тополей...