о римляне, о смертники мои..
Майя Никулина
темным-темна рождественская ночь,
ушли волхвы, пустыня внемлет богу,
но редкий всхрап в божественных чертогах
никой толмач не в силах превозмочь,
растолковать доступно, что к чему,
перевести на мову или суржик.
а тот, кто мог бы, с пастырем не дружит,
предпочитая посох и суму.
по следу прорастает трын-трава,
к майданам от окраин и предместий,
никто не говорит на арамейском,
на греческом, латынь почти мертва.
и не с кем перемолвиться словцом,
народ устал и сам себя не слышит,
поэты пьют, пророки врут, как дышат,
и время замыкается в кольцо.
в конце концов начало всех начал,
как пел один из местных скоромохов, -
двусмысленность достойная эпохи,
начхавшей на заветы Ильича.
и лишь печаль как нищенка стоит
о мире без аннексий и свободе,
и четверть века с лишком нет исхода…
о римляне, о смертники мои.