Когда развенчан окончательно герой,
от ожидания не замирает сердце,
в душе свербит затишье пустотой,
воспоминания оставлены в наследство.
Когда никак не попадаешь в слог,
часы вместить не можешь в календарь,
и невозможен дальше диалог.
Фатальным представляется февраль.
Бредешь на ощупь, словно вмиг ослеп,
и ловишь искаженным каждый звук.
Фортуна как вчерашний, чёрствый хлеб,
скользя летит из ослабевших рук.
Вкривую мажешь кистью по холсту,
и кажется, что сердце - из металла.
И даже вера стынет на ветру,
когда герой низвергнут с пьедестала.