То не свет-заря зарумянилась,
Заря алая, предвечерняя,
Не огонь-вода затуманилась,
Не разрыв-трава закудрявилась.
Шел с войны стрелок, бравый молодец,
Добрый молодец свет-Иванович.
Шел он до дому, до родной страны,
Возвращалися по домам сыны,
С той большой войны, с лихолетия.
Шел и думал он:
"Сиротина я,
нет мне матушки, нет и батюшки,
ни родной жены свет-молодушки,
холостым ушел с войском воевать,
не успел своих сыновей узнать."
Приустал и лег под ракитов куст.
Снится сон ему, будто Бог-Иисус
Ведет за руку свет-княгинюшку,
Для него жену-подаринушку.
И дает завет Бог-Иисус младой:
"Будешь верен ты той жене родной-
Будет счастье вам да по всем углам.
И богатства я к той жене придам".
Пробудился он, боевой стрелок
Свет-Иванович.
Не поверил в сон.
"Нет мне матушки, нет и батюшки,
Ну а ты, Христос, не указ ты мне!
Сам я бог себе на пустой земле.
Мне родна земля - как чужбинушка,
Злая, горькая, как рябинушка."
На базар пошел, стал кутить и пить,
Стал погуливать, девок в сад манить,
Ублажать свою стать стрелецкую,
Силу вольную, молодецкую.
Утомился он от гульбы лихой,
Уложился спать, видит сон другой:
Краса-девица в изголовии
Краше солнышка, ясней месяца,
Изумрудами глаза светятся,
Губы алые про любовь поют,
Руки ласковы мед-вино дают.
Молвит девица тихим голосом,
Добрым голосом, опечаленным:
"Не послушался, свет-Иванович,
ты Отца маво, Бога-Господа,
ты не ждал, не звал лишь меня одну,
Потерял жену - не ищи жену.
А теперь с тобой распрощаемся,
Я в лебедушку превращаюся..."
И, взмахнув крылом, лебедь белая
Полетела вдаль по поднебесью.
Пролетало-то стадо гусиков,
Ту лебедушку заклевали всю,
Только перышки, перья белые
По огонь-воде рассыпалися,
Рассыпалися, разлеталися,
В перелетный снег превращалися.
Снег летел-кружил, да растаял вдруг.
Частым дождиком пролился вокруг.