Странствуй, милый, а я посижу здесь на кухне
Докурю да остыну, душой или телом, неважно
Поднималась все выше, а небо возьми да и рухни
Только знаешь, на сотый раз это уже не страшно
Холод вен и сердец, каменистых и закостенелых
Льдом топорщится, колет, но влага застыла, не льет
Моих мыслей понурых, занудных и осиротелых
Лишь падение ждет, а не легкий пернатый полет
Ну да мне безразлично, что смерть, что смиренье, что воля
Мне плевать на руины, рассветы, погоду, людей
Меня штопали, рвали, чинили и снова вспороли
Девять жизней у кошки... у душ наших сколько смертей?