В одном королевстве когда-то давно
Правил король с королевой-женой.
Правили двое, конечно, на славу:
Полнела казна, процветала держава,
Друг друга любили, смотрелись достойно,
И чудом страну обходили все войны.
Вдруг новость одна опечалила вмиг
Королевы без этого сумрачный лик.
Лекарь заморский сказал ей намедни,
Не сможет родиться у вас, мол, наследник.
И вскоре едва ли не каждый придворный
Стремился сказать: «Королева бесплодна».
Взбесился внезапно спокойный король,
И в гневе своем, прикрывая всю боль,
Отдал советнику тайный приказ,
Чтоб в замок доставили мага сей час;
Советнику все ж не пришлось хлопотать —
Явился колдун, не посмев опоздать.
Бесшумно ступал он по замку в ночи,
Скрывая лицо под плащом от свечи.
«От лекарей глупых неведомо толку,
Не смыслят они в вашем деле нисколько,
Спешу вас утешить — не тот я болван.
Скажу еще больше — и не шарлатан.
Река недалёко журчит у дворца.
На илистом дне там покоится царь.
На самом-то деле чудовище он,
Ящер речной или водный дракон,
Белый, как снег, и холодный, как лёд,
Пусть от удара копья он умрёт.
Вырвите сердце у змея речного,
И дайте сварить его дочке портного.
Здесь только невинная сможет помочь,
Младая портниха пусть варит всю ночь.
Королеве наутро готовое сердце
Подайте на блюде без соли и перца.
Королева должна его всё поглотить,
В ту самую ночь она сможет родить».
На слове последнем колдун вдруг исчез.
Посланник он был или попросту бес?
Король с королевой, не ведая страха,
Решили все сделать, как им сказал знахарь.
Наутро собрался могучий король,
И змею придумал пороть брюхо вдоль.
Поэтому взял он с собою копьё,
Намазавши ядом его остриё.
Река серебрилась на солнце палящем,
Едва ль было слышно, как мирно спал ящер.
Король, помолившись, простился с роднёй,
Ступил пару раз да исчез под водой.
Там, глубоко, на размашистой глыбе
Ждала короля его верная гибель.
Ящер белесый, почуяв людей,
Взбесился, как демон, и лапой своей
Ударил монарха в отверстую грудь,
Но сам же от смерти не смог улизнуть.
Король, перед тем же как дух испустить,
Успел остриё змею в горло вонзить.
Оба слегли в этой варварской бойне -
Король бездыханный и ящер-покойник.
Наутро прошлась в королевстве молва,
Что правит теперь королева-вдова,
А змея убивший отважный герой
Покоится ныне один под водой.
Нисколько не плачет о нем королева,
И носит она вместо черного белый.
Вмиг позабыв о бестрепетном муже,
Ждёт королева сердце на ужин.
С утра во дворце беготня, суета:
Ищут девчонку, как матерь Христа,
Чтобы невинна была, чиста, непорочна,
Такою была у закройщика дочка.
Королевский закройщик, он же портной,
Спорить не стал с королевой-вдовой.
Коль это приказ, то нельзя возникать,
А девка немая. Ну что ей сказать?
Ступала девчонка на кухню смиренно,
Глядела ей вслед королева надменно.
Пунцовые щёки, глаза голубые,
Лицо обрамляли кудри златые,
Королеву внезапно злость обуяла!
Боялась чего-то, чего же — не знала.
«Сердце сварила чтоб прямо к утру,
Иначе тебя в порошок разотру».
Осталась портниха на кухне одна,
Достала половник, чугунный казан,
Бросила сердце в кипящую воду,
И стала варить, дожидаясь восхода.
Задумалась вскоре, забылась на миг,
Вкусила змеиный бульон на язык,
От боли портнихе хватило уж дух,
Но тотчас пропел о рассвете петух,
На кухню вбежали пажи и служанки,
Забрали в котле потроха и останки,
Вареное сердце, — на вкус как помои,
Королеве подали сразу в покои.
Королева набросилась, словно волчица,
Хотелось ей уж поскорей разродиться...
И вечером вскоре лежала она,
Беременна принцем, как пламя красна.
Плачет от счастья вдова-королева,
Отныне цветёт королевское древо!
Родился наследник в ту самую ночь.
Но как же портниха, закройщика дочь?
Змеиное сердце она ведь варила,
Послушна, как шёлк, нема, как могила,
Нарушила все ж королевский указ
И скрылась в подвале от тысячи глаз.
Темна была ночь и немилостив бог:
Явился на свет у портнихи сынок.
Бедняк и наследник, как два близнеца,
Два брата, два сына без змея-отца.
Один — королевич, в пелёнках шелковых,
И нищий другой, без еды и без крова.
Сияли глаза их, как тысячи лун,
И где-то в ночи засмеялся колдун...