Покалеченному фашистами под Старой Руссой деду Андрею посвящаю
Мой дед - беззаботный хохмач, а безруким
Прозвали Андрея в селе.
Ушел на войну он, как все, но вот штука,
Вернулся, да руки не все…
Свистящая мина под Старою Руссой
Хотела солдата убить.
Рубец затянулся в кудрях его русых,
Но руку не смог отрастить.
Вернулся в деревню, ждала его Катя
И четверо малых детей.
Как жили? Сумею ли вам рассказать я?
Тут вспомнил былое Андрей…
*
Когда-то мальчонкой на промысел важный
За батькой своим он ходил,
Пруток да рубчатку, да шерсти запасы
За ним он по сёлам носил.
Там, в бане хозяйской, горячей и душной,
Отцу подсобляя, не ныл,
Держал заготовку над паром послушно,
А батька рубчаткою бил…
Вы были в натопленной бане, ребята?
Жара обжигает виски,
А нужно крюкОм из котла, как из ада,
Достать шерстяные носки,
Надеть на колодки, поправить их клином,
И бить, чтоб уселись плотней…
Отец лишь хохочет: « Ты крепок ли , сына?
Валяю невесте твоей!»
А парень в ответ: «Не шутил бы ты, батя,
Девчонку ты знаешь мою,
Соседку свою, синеглазую Катю,
Я помню в далёком краю!»
Отец по колодке прутком ударяет,
Подправит то пятку, то нос,
А парень сильней кипятком поливает,
Куда подмешал купорос…
… Однажды явился домой фининспектор,
Отец, как затравленный зверь,
Молчал, а потом проклинал всех на свете,
Как только инспектор за дверь.
*
Валять запретили, сказали, что грОши
Не пОтом - обманом добыл.
Весёлый валяльщик и мастер хороший
От лжи этой мерзкой запил.
*
Давно это было… Война … Но раненье
Вернуло солдатика в дом…
Четыре ребёнка! Какое кормленье?
Как будет калека отцом?
И вспомнил Андрей ремесло, что запретным
Признали когда-то давно,
Колодки нашёл, воскресил он секреты,
И шерсть разыскал, только но…
Одна лишь рука, а другая до локтя -
А дальше обрубок с рубцом.
«Катюха, культяшкой сваляю!» - смеётся,
Сын старший: «Я, мама, с отцом!»
«Ты мал больно, Шурка! А знаешь, такой же
На промысел с батей ходил,
Но ты похудее, лишь кожа да рожа!»
«От дров-то сухих больше пыл!»-
Ответил Андрею сынок его Шурка.
И с шутками ринулись в ад!
Из бани ругания, шум, прибаутки,
Советы, и крики, и мат…
Но вышли из бани, в руках у сынишки
Два валенка ровных.
«Жена!
Смотри, как сваляли! Не узкие слишком?
Подъём? Ну-ка, стоп ширина?!
А сын-то умелый, в меня, видно, кровью,
Не скажешь, что слаб он, хоть мал!»
И сына прижал он с отцовской любовью -
Культяшкою к сердцу прижал.