Думаю, что не услышу возражений, если скажу:
- До чего же скора и легка людская молва на бичевание женщины, вступившей в любовную связь с женатым мужчиной, с присвоением ей, всем хорошо известного, мягко сказать, неприглядного звания.
А обращали ли вы внимание на то, с каким огромным удовольствием и завидной радостью, без всякого суда и следствия присваивается оно каждой, попавшей под страшную эту статью, бедолаге. Как говорится, всех под одну гребёнку.
А справедливо ли это?
Именно это сомнение и подвигло меня поведать миру эту жизненную историю: каждый наступает на свои грабли.
**************************************
- Да, неисповедимы пути твои, Господи! - констатировала Зинаида, с улыбкой глядя вслед юркнувшему за дверь мужчине.
Вот, ведь, как сложилось-то.. Шли, шли по жизни два одиночества (он и она) разными путями-дорогами. Ничего друг о дружке не зная - не ведая. И привёл же их Господь в одну точку на таком огромном земном шарике!...
Размышляя над очередной, в жизни её дочери встречей, в который раз задавалась Зинаида безответным, болью терзающим сердце вопросом:
- За что же моей Иринке, наделённой яркой внешней красотой, умом недюжинным и руками умелыми, а, главное, сердцем доброты немереной, выпала такая горькая женская доля? По-че- му?
С раннего детства, благодаря необузданному весёлому нраву и неуёмному жизнелюбию, вся светилась её Ирочка радостью пребывания в этом прекрасном мире, заряжая благодатной сей энергией всех, кто так или иначе оказывался рядом.
С годами её милая детская симпатичность вытеснилась роскошной красотой цветущей по весне розы.
Немало ребят, с надеждой на взаимность, обивали порог её сердца. Но не до них было сейчас Иринке. На повестке дня - Институт и твёрдое решение: до его окончания - никаких любовных мук!
- Но, как же так вышло? Кааак?! - по сей день казнила себя Зинаида жестокой пыткой непонимания, - Как я, вполне уже зрелая и, вроде как, неглупая женщина смогла допустить такое?!..
Да, рано! Непростительно рано и неожиданно, как летний снег на голову, стала её девочка замужней женой, поставив этим жирный крест на всё своё счастливое будущее.
А ведь всё так замечательно начиналось...
Успешно закончила среднюю школу. Весь в пятёрках аттестат зрелости. Лишь одна заблудившаяся в нём четвёрка принципиально встала на пути Ирины к золотой медали.
Откружил последний школьный вальс и... Урааа!!! Вот она - свобода! Вот она долгожданная, обещающая только радость впереди - взрослая жизнь!
Вот и они - полные романтики и здорового авантюризма, самые лучшие и незабываемые студенческие годы.
А вот уже за плечами два, с отличием пройденных курса Института. В боевом настрое, уверенная в своих силах и правильности избранной профессии, начинала Ирина штурм курса третьего. И надо же было такому случиться!...
В один из октябрьских дней появился в Институте молодой, лет 25-ти, привлекательной внешности человек, очень располагающий к себе манерой поведения, умными речами и неотразимой улыбкой.
Им оказался некий Олег, зашедший в Институт навестить своего давнего, ныне студента, друга. Появился и сразу же носом к носу столкнулся с рослой, стройной, как кипарис в ботаническом саду, красавицей.
И это ж каким колдовским даром нужно было обладать, чтобы за несколько минут случайного общения по уши влюбить в себя эту цветущую, сияющую счастьем неожиданность. И не только влюбить, но и безошибочно, за вызывающей внешней красотой девушки распознать её наивную, доверчивую душу - именно тот податливый материал из которого богатому на фантазии мастеру можно лепить всё, что угодно.
Выходит, тот загадочный кот в мешке даром этим обладал сполна, ибо в один миг и настежь распахнула перед ним Ирина, доселе наглухо закрытую дверь своего сердца, не дав разуму и рта открыть для мудрого совета: - НЕ СПЕШИ!
Да и разве-ж могла Ирина в тот момент хоть в мизерной доле допустить, что эта нечаянная встреча окажется для неё столь роковой.
Но, что случилось - то случилось.
Не буду утомлять читателя подробным описанием всего далее происходящего, остановлюсь на хронологии событий, итогом которых стало для Ирины: незаконченное высшее образование и два года кошмарной супружеской жизни.
Так вот:
В октябре - встреча.
В конце декабря - свадьба, с последующим уходом Ирины из Института.
Через девять месяцев - рождение сына.
Через два года - развод
Предвижу естественное недоумение моего внимательного читателя:
- А, к чему была такая спешка со свадьбой? Почему бы не подружить парочку лет и не узнать друг друга получше?
Очень уместный вопрос, скажу я вам. Именно его не раз задавала обескураженная происходящим Зинаида, в каком-то сатанинском нетерпении рвущемуся ей в зятья Олегу и, главное, всей его напористой свите родственников, во главе с не по годам шустрой бабушкой.
И нашли же слова... Смогли оболванить, не менее наивную душу Зинаиды, клятвенно заверив, что их замечательный парень сделает всё возможное и невозможное для счастья её дочери.
И конечно же, делала Зинаида и отчаянные попытки остановить свою, основательно лишённую благоразумия дочь на краю омута, в который та, со счастливыми огоньками в глазах собралась, не глядя, броситься.
Иринка, её всегда послушная и рассудительная дочь сейчас во всю мощь своих юных лёгких дула в одну дудку с этим, не иначе как посланным им дьяволом, лукавым диверсантом.
И вот, ведь, лазутчик какой!.. С первой встречи Зинаиду стал МАМОЙ называть, чем (чего уж греха таить) несколько усыпил и её бдительность.
Однако, причина столь горячего нетерпения Олега (и всей его группы поддержки) поскорее заполучить роспись Иринки в свидетельстве о браке, открылась Зинаиде буквально через неделю после свадьбы.
Заходит как-то она в зал своей квартиры, где при солнечном ясном дне, в одиночестве мирно сидит на диване её, только что испечённый зятёк и, вдруг, говорит:
- Вы знаете, мама, вот перед Вашим приходом в этой (показал рукой) половине комнаты был день, а в этой - ночь.
- Что-что было?! - изумилась услышанному Зинаида.
- Вот в этой половине был день, а в этой - ночь, - слегка повысив голос повторил Олег.
- Не поняла!... Как такое может быть?!
- Конечно же не может, мама. Забудьте! Я пошутил.
Надо сказать, что странная эта шутка несколько насторожила Зинаиду, но за домашними делами как-то быстро забылась. Но...
Спустя пару дней, уличив момент, когда кроме их двоих в комнате никого не было, сделал Олег Зинаиде новое, шокирующее её признание:
- А я вот спал вчера в обед немного и проснулся от того, что по моему лицу что-то шлёпает. Открываю глаза, а это маленький чертёнок сидит на другом краю кровати, уплетает вишню, а косточки в меня бросает. Я схватил подушку и запустил в него. А он этой же подушкой, со смехом - в меня. Так мы с ним порядком повоевали. Еле прогнал.
- Кого еле прогнал?! - оторопело переспросила Зинаида.
- Его! Чертёнка!
- Какого чертёнка???
- Обыкновенного. Маленького, чёрненького. С длинным хвостом и коротенькими рожками.
Неся этот бред в растопыренные уши Зинаиды, не мог Олег не заметить, каким ужасом наполнялись её, немигающе смотрящие на него глаза и тут же, мило улыбаясь, успокоил:-
- Да, что Вы так испугались, мама? Я пошутил.
- Ну и шутки у тебя, ей Богу!...
Весь остаток дня, чем бы ни занималась Зинаида, не могла уйти от вопросов: Что за странные шутки у Олега? Да и шутки ли это? Может у него серьёзные нелады с психикой? Не в этом ли причина такой бешеной гонки со свадьбой?
Последний вопрос женщина гнала от себя всеми силами, пытаясь не дать ему намертво засесть в голове и, никому не сказав о своих подозрениях, решила подождать, что же будет дальше?
Между тем, вскоре после свадьбы, получила молодая чета от совхоза отдельную квартиру - живите в своё удовольствие и радуйтесь жизни.
Со стороны казалось, что всё у ребят именно так и происходит.
Но то, что услышала в очередной раз, поставило окончательную точку во всех сомнениях Зинаиды относительно нормальности психики её "золотого" зятя:
Как-то, застав одну дома, поведал Олег маме о том, как они впятером (Олег, его отец, Володя Высоцкий, окулист Фёдоров с сыном Сергеем) - брали дворец АМИНА в Афганистане.
Несколькими днями позже открыл "правду" о том, что Володя Высоцкий не умер, а был убит некими бандитами в каком-то московском кабаке. И о том, как ОН, со своим отцом же, устроил в том кабаке кровавую разборку со всеми, кто был к тому преступлению причастен. И как благодарила его за это лично Марина Влади.
Всё это, и много ещё чего, рассказывал Зинаиде Олег на полном серьёзе, с горящими от возбуждения глазами, со всеми мельчайшими, ужасающими подробностями.
Выслушивая весь этот чудовищный бред зятя, всё больше убеждалась Зинаида в верности своего вывода: Да, именно этого и боялись родные Олега, неистово торопя со злополучной той свадьбой: их, до крайности надоевший им, очень неудобный родственничек мог сойти с катушек в любой момент. Показать себя во всей своей красе, сорвав этим такой замечательный случай от него избавиться.
Непорядочные эти люди, тщательно скрыли и то, что крыша их "замечательного" парня едет от покуривания им, всем известной, травки.
- Гадко! Как же гадко, подло и жестоко они с нами поступили! Как же они могли? Как же могли?! - в бессилии терзалась Зинаида вопросом, запоздало понимая, в какую страшную ловушку они с Иринкой угодили.
Думаю, никому не надо объяснять, каково это - жить с тяжело больным психически наркоманом?
Не вдаваясь в подробности скажу только, что за два года такой "жизни," в недалёком прошлом жизнерадостная, полная радужных планов на достойное, счастливое будущее Иринка превратилась в зашуганную собачонку, судорожно вздрагивающую от каждого малейшего шороха за спиной. Но, при этом, на все уговоры Зинаиды бежать от него, пока не поздно, упрямо отвечала:
- Ой, ну что ты так переживаешь, мама?! Всё у нас нормально. Просто устаю очень. Маленький ребёнок, дом, хозяйство.. сама понимаешь.
И всё же, вскоре, она решилась... Последней каплей в водоёме адского её терпения послужил случай просто вопиющий:
Как-то, играя на кухне, сидя за своим детским столиком, её маленький (чуть больше годика) сынишка попросил, находящуюся в соседней комнате, маму:
- мама, водиську хосю!
- Сейчас, сыночка, сейчас!
- Водиську хосю. Дай водиську! - заканючил в нетерпении малыш.
И что делает присутствующий при этом "папа"? Берёт с лавки десятилитровое ведро, с только что принесенной из колодца студёной водой и всю эту воду из него выливает на перепуганного до полусмерти ребёнка.
Вбежавшая на шум Иринка и застала тот самый момент когда Олег, с блаженным удовольствием на лице, вытряхивал на голову сына последние капли воды из ведра и с убийственным спокойствием сообщил:
- Он просил водичку. Я ему дал.
Да, словами не передать с каким нечеловеческим терпением выносила Ирина от больного на всю голову мужа моральные и физические эксперименты над собой.
Но издевательств над своим ребёнком она позволить не могла.
О, тот развод дочери и по сей день вспоминает Зинаида с содроганием, как кошмарный сон ужасов.
Но, Слава Богу, всё в жизни проходимо. Оставшись одна с сынишкой, стала Ирина мало-помалу приходить в себя, всё чаще радуя маму бодрым настроением и радостью жизни в глазах. А спустя год после развода, узнала Зинаида: стал захаживать к её дочери, доселе с никакой другой девушкой не замеченный, двумя годами старше Иринки, с виду суровый и немногословный местный парень Игорь Степанов.
Вновь зацвела Ирина своей былой красотой. Не могла Зинаида унять бурной радости, на дочку глядючи.
Извечная суровость и молчаливость Игоря, казалось, совершенно не мешали Ирине быть... ну, если не счастливой, то вполне своей новой жизнью довольной. Видимо, сверх всякой меры и разума "разговорчивый" Олег завалил её уши словесным мусором основательно и надолго.
Так или иначе, но всё у детей шло ладно и складно, в полном понимании и согласии.
Лапочку-внучку подарили, а с ней и укрепили веру Зинаиды, что счастье Иринки - вот оно! И навсегда! .
В спокойном этом русле прошли годы. Вот уже дочурке пять годочков. И, вдруг....
Какая чёрная кошка перебежала дорожку спокойной Ириной жизни, и по сей день неведомо. Но, в одно мгновение, мирное молчание Игоря стало всё чаще разряжаться совершенно непонятной агрессией, в момент которой из уст его, как из горнила проснувшегося вулкана, неслась на головы жены и детей грубая, всех мастей матерщина.
Было дело. Попала однажды под такую раздачу и Зинаида. Её бедные уши сворачивались в трубочки от летящих в них трёхэтажных и выше, самых отборных и тяжеловесных матов. Ужас в тот момент испытала мамаша не меньший, чем от бредовых "шуток" первого зятя.
Ставшая извечно чем-то недовольной физиономия и неподъёмная, как каменная глыба, отрицательная энергетика мужа, его категорическое игнорирование жены, как женщины вообще... медленно, но верно убивали её и морально, и физически.
К сорока годам своей, если можно так сказать, жизни подошла Ирина с истрёпанной в клочья нервной системой, с трясущимися, как у древней старухи, руками и, казалось, навсегда потерянной надеждой на что-то для себя лучшее.
- И за что же мне всё это, Господи?! - с болью вопрошала Ирина в гнетущую тишину ночи, укутывая в одеяло истосковавшееся по мужской ласке, ещё жаждущее горячей, страстной любви тело, пытаясь успокоить, утопающую в слезах незаслуженных обид и унижений, душу.
Находиться, в качестве половой тряпки, под одной крышей с мужчиной, о которую он при входе даже не соизволит вытереть ноги - становилось всё невыносимее.
А время, между тем, бежало-торопилось, о кочки Ириной судьбы спотыкаясь. Вот уже и дочурке - десять.
Однажды, после очередного показательного выступления папаши, отыскав безутешно плачущую в укромном уголке маму, не по-детски строго спросила:
- И сколько ещё ты намерена всё это терпеть, мамочка?!
И мамочка решилась...
... Разошлись быстро и тихо, без истерик и делёжки имущества.
Больно! Ах, как больно было Зинаиде видеть дочь такой: до предела опустошённой горькой долей своей, полностью утратившей весь к жизни интерес.
Но, смилостивилась судьба! Дала Ирине ещё одну попытку испытать хоть малую толику того счастья, какое ей, как женщине, положено по праву.
- Мамуль, Серёжка сегодня на обед заедет, - объявила Ирина, как-то гостившей у неё Зинаиде.
- И что с того?
- Предупреждаю, чтобы его визит не стал для тебя неловкой неожиданностью. Ты же давно хочешь с ним познакомиться. Он мужчина неординарный. Так что будь готова к встрече! Не волнуйся!
- Ой! А с чего бы мне волноваться? Я давно уже к встрече с ним готова.
- Ну и славненько! Я так и думала.
А, и в самом деле, что было волноваться? Касаемо внешности и черт характера мужчины, рядом с которым её дочь засияла неудержимым женским счастьем, у Зинаиды ни малейших сомнений не возникало: высокий, красивый, умный, надёжный...
Словом - НАСТОЯЩИЙ МУЖЧИНА!
Лишь одно очень удручало женщину - был ОН несвободен. Мысль о том, что её кровиночка, вступила в любовную связь с женатым мужчиной, серьёзно отравляла Зинаиде радость бытия:
- Господи, доченька, ну как ты могла?! Женатый, ведь. Ты же знаешь, что о тебе скажут люди. И грех это - от живой жены мужа уводить.
- Ой, не сыпь мне соль на рану, мама! И успокойся! Нет в моих планах его из семьи уводить. Нам очень хорошо и так. Он меня к жизни вернул! Понимаешь?! И пусть нам никогда не жить вместе, но я точно знаю: и в беде, и в радости - он всегда рядом. И крепкое плечо подставит, и больную душу исцелит.
И могу я, мамочка, хоть чуточку побыть счастливой? Или мне это на всю мою жизнь Богом не предусмотрено?
Не нашла тогда Зинаида, что ответить на слова дочери. Только горестно вздохнула.
И сегодня, прямо сейчас, ей предстоит первая встреча с этим волшебным садовником, сумевшим вернуть к жизни, казалось безнадёжно увядающую на пике цветения, розу.
А, вот и ОН!..
Глянула на него Зинаида и!... В мгновение ока поняла, как крепко промахнулась в своём представлении Ириного друга. Перед ней стояла и несколько смущённо улыбалась живая копия доцента из фильма "Джентльмены удачи." Только не первого, злобного бандюги, а второго - неказистого с виду добряка, с озорными зайчиками в глазах.
Едва удержавшись от изумления вслух, про себя воскликнула:
- Ну и ну! И надо же!...
Однако: Оставшись наедине (пока дочь хлопотала у плиты) с так поразившим её персонажем и несколько приглядевшись к нему, не удержала всё же Зинаида, занозой сидящий в сердце, вопрос. И задавала она его не с робкой надеждой что-либо изменить в сложившемся положении дел, а скорее всего - для очистки собственной совести. Ведь, как крути не верти, а грех при живой -то жене с другой шашни заводить:
- Ответь мне предельно честно, Серёжа: при столь добром и внимательном отношении к нашей дочери не обижаешь ли жену свою законную?
- Нет! Как можно? Жену я не обижаю. Нет! - мигом ответил Сергей, будто давно предвидел и ожидал этого естественного, его заочной тёщи, любопытства. И тут же продолжил:
- Всем необходимым я её сполна обеспечиваю. А, что часто из дома отсутствую - так ей это только на руку. Неможется моей жене, когда я путаюсь у неё под ногами.
Такое положение дел сложилось у нас давно, с момента приобретения этого увлекательного чуда - компьютера. С тех пор ОН для моей жены вся любовь и отрада. С раннего утра и до поздней ночи она целиком там, в этом дьявольском ящике. А, что происходит вне его - ей совершенно без разницы. Так что, мамаша, женатым я только числюсь.
Лишь рядом с Вашей дочерью свою нужность, радость и желание жить ощущаю. Позвольте, мамаша! Не гоните!
Дааа!.. Растрогал Серёга своим искренним ответом чувственную душу Зинаиды до самых слёз. Едва удержав их у краешек глаз, сказала мирно:
- Ну и ладненько, коли так. Видно, неслучайно вас пути Господни свели. А потому- живите! Живите на радость друг дружке и всем нам.
- И о чём это вы здесь, голубки мои, воркуете? - прозвенела веселым колокольчиком, возникшая в двери зала раскрасневшаяся хозяйка. - А-ну бегом на кухню! Кушать подано!
С того памятного дня прошли годы.
Неугомонный, он и сейчас налетел, как освежающий, лёгкий ветерок, с весомым пакетом в руках:
- Вот Вам, мамаша, дары природы! - и не дав ей возможности ни слова сказать в благодарность, нарочито строго добавил, - вернёте пирожками!
С чем и скрылся за дверью.
- Ох, и озорник ты у меня, сынок! - вслух высказалась Зинаида, определяя дары природы в холодильник:
- Вернуть пирожками, значит. Да запросто! А мне и в радость!- и добавила с улыбкой:
- Да, неисповедимы пути твои, Господи. Неисповедимы!
Р.S Вот я и спрашиваю: - И как же судить её - Ирину? И можно ли? А, если всё же судить, то каким судом и кому?