Прижимаясь к её груди,
Где-то в Париже, спереди,
Забыв про табу и запреты,
Прости, что помню об этом,
Язык, что запал во рту,
Такое вот откровение скоту,
Выставленному на продажу,
На ярмарке тщеславия пажу,
Порождённого сладким, игом,
Что унять не мог лихом,
Отдавшись, она алкала,
Сей пот от влажного анала,
Что в пальцах дрожала,
Её похоть, и ранее ржала,
Так что, плоть моя восстала.