Укрухи детские
***
Рождество
Святочная повесть
Радуйся, радуйся, земля,
Сын Божий в мир родился.
Рождественская колядка.
Август кесарь по империи Священной
Повелел, на войны невзирая,
Перепись народов всей вселенной
Провести: от края и до края.
__________
Зимний вечер, долгий и ненастный.
Вифлеем исчез в густом тумане.
Вереницы путников несчастных,
Множества колен, родов и званий
Тщетно ищут крова и ночлега:
Все в домах, гостиницах, лачугах
Занято приезжими. Избегал
Назаретский ослик всю округу,
Целый день возя тюки поклажи,
И насквозь промокшую Марию:
— Муж Иосиф, если здесь откажут,
То уйдем в пустыню, говорили,
Там в ущельях есть сухие гроты,
Пастухи в ненастную погоду,
В них содержат скот. Моя забота
Только о ребенке. Скоро роды!
В каменной безжизненной пустыне
Ветер между гор поземку носит;
Предрассветный сонный воздух стынет;
Свой приют Мария и Иосиф
Обрели в хлеву. Уж так случилось:
В городе углом не одарили…
Вскоре здесь непразднства разрешилась
Неискусомужная Мария:
В древнем хлебосольном Вифлееме,
В сиром неухоженном вертепе,
Там, где вол жует, а ослик дремлет,
Но прядет ушами, чуя трепет
Древних сил разбуженной стихии.
Праведный Иосиф по селеньям
Ищет повитуху для Марии,
Но сражен невиданным явлением:
Замер мир! Отары на дорожках,
В темных небесах ночные птицы,
Трудник у костра с похлебкой в ложке,
Звери, что пришли к ручью напиться.
Недвижимо все, что есть в округе.
…А в зенит хрустальной сферы неба
Всходит шар Звезды в зеркальном круге
Над Землею возле Дома Хлеба.
Утренняя свежая прохлада
Вслед за добрым старцем Мисаилом
Пастухов полтысячного стада —
Кириак;, Стефана, Археила,
Подняла на всенощное бдение.
…Звездный свет пролился на дорогу
Раздалось вдруг ангельское пение:
«Слава Богу! Слава в вышних Богу!..
Слава! Для людей благоволение!..
Мир на всей земле!.. Навек отныне:
В каждом — Божий мир, для всех — спасение!
Рядом с бессловесными в пустыне
Зрите тайну Боговоплощения!»
Следом ангел Божий, светлый видом,
Пастырям, явившись, возвещает:
«Бог родился в городе Давида!
Небо и земля союз венчают!
О стадах оставьте попечение,
Следуйте в пещеру при дороге,
Поклонитесь дивному смирению:
Бог отцов пришел Младенцем - Богом!»
У гробницы матери Рахили
Праведный Иосиф ждет ответа
Свыше, с неба… Сделался бессилен
Свод законов древнего Завета
Разрешить сомнения о Сыне,
Что в Марии от Святого Духа:
«Не было подобного доныне!
Как не верить домыслам и слухам?
Круг не может быть шестиугольным,
Бог — Непостижимый, Бесконечный,
Вечный, Всеблагой и Вседовольный —
Стать тростинкой слабой и конечной,
Грешным нераскаянным Адамом,
Безвозвратно изгнанным из Рая!
Весь мой род покрыт хулой и срамом!
Злобный дух моей судьбой играет!
Чье же дело я в тебе увидел?
О, Мария! С мига обручения,
Я тебя и взглядом не обидел,
Мне ж теперь за честь — лишь унижения,
Скорби, укоризны и проклятия.
За твою непраздность — поношения
От родных!.. Нет! Тайное зачатие
Не увидит мужнего прощения!
Я тебя от Божьих иереев
Принял непорочной голубицей,
Не бывало так меж иудеев,
Чтоб осталась девой роженица!»
Дождь, оживший в Облаке Пресветлом,
На лицо земли пролился тучно.
Над премудрым Отроком безлетным
Дева воспевает благозвучно:
«О, Иосиф, мой обручник и сподвижник,
Мнимоназванный отец Богомладенца,
Ни один законник или книжник
Нам не даст ответа: не надейся.
Мне поверь, Невесте Неневестной,
Дождь небесной Жизни впитан почвой —
Мной. Его Отец — Отец Небесный,
Он же — Божий Сын и Образ Отчий!..
…Сын и Бог мой! Ныне в удивлении
Зрю Твое во плоти истощание;
В Сыне Отчей славы умаление,
Миродержца — яслями венчание!
Божий Сын, Превечный и Незримый,
Как явился в образе Адама?
Как Тебя назвать родимым Сыном,
Как рабе Твоей назваться мамой?
Как питать Того, Кто изобильно
Всем во благо дарит хлеб насущный?
Как ребенком слабым стал Всесильный,
Умалился в тело Вездесущий?
Как вселился Ты во мне Зиждитель,
Всех стихий во времени возникших?
Как прозябл в утробе Избавитель,
Ставший Древом Жизни для погибших?»
Под Звездою шли волхвы с Востока.
Вслед за Бальтазаром с Мельхиором,
Древний Каспар. В счете чисел Рока,
Марса и Сатурна входе скором
В Рыб созвездие — маги видят время
Рождества Царя Земли и Мира,
Взявшего на плечи наше бремя.
Ради долгожданного кумира
Славные цари Земли Восточной
Долгий путь проделали за верой;
Видят, что Звезда восстала точно
Возле Вифлеема, над пещерой…
А в пещере день и ночь сияет
Дивный свет. За изгородью хлева
В яслях с сеном Сына повивает
В багряницу Пресвятая Дева.
Славословят ангельские хоры;
Пастыри играют на свирелях;
Сняв с голов священные уборы,
Мантии волхвы на землю стелют,
И подносят — символ звезд разгадан —
Дары: ладан, золото и смирну.
Золото — царю, душистый ладан —
Богу, смирну — на кончину мирну
Человеку…
Долы с небом слились!
Райским садом сделалась пустыня!
А зима безбожия разорилась,
И настало Лето Благостыни!
Господа преславное рождение
Миру воссияло умным Светом.
Маги, исчислявшие движение
Звездных сфер веками, под запретом,
В тайных книгах, вышли за Звездою,
А пришли в пещеру к Солнцу Правды.
Словно к роднику с живой водою,
Вдруг припали после долгой жажды.
Божий свет от Вышнего Востока
Приняли сердцами звездочеты,
Бабьей басней стали гороскопы,
Ложными — заумные расчеты.
Дал во сне им ангел повеление
Тайно отойти в родные страны,
Скрыв Младенца местонахождение
От клевретов Ирода - тирана.
Праведный Иосиф отрешился
От своих неправедных волнений,
Всех увещевал, кто находился
На путях порочных заблуждений:
«Я прочел прозрения пророков,
Принял весть от ангела о Боге,
Агницею - Девой Непорочной
В бедности рожденном по дороге
В Вифлеем. Оставил я сомнения,
Всем, Марию альмою зовущим,
Говорю: от Девы днесь спасение
Миру и народам в нем живущим!» …
Во дворце, расправами богатом,
Злобой обуян, в припадках бился
Царь, предтеча Понтия Пилата,
Богоборец и детоубийца.
_________
Перепись… Дворцовые интриги…
Обновление Храма… Вероломство…
В Иудее римские квадриги…
Ирод - царь… Коварное потомство…
Войны… Бунты… Слухи… Войны снова…
А в вертепе чудо — Бог Незримый
Стал Младенцем, плотью стало Слово,
В век восьмой от основания Рима.
***
Живоносное Успение Владычицы нашей Богородицы
Стишное сказание
Святымъ успениемъ Ея мiръ оживотворися.
Из глубин Церковного Предания,
На основе подлинных свидетельств,
Сохранилось чудное Сказание.
Слушайте же, взрослые и дети!
_________
Человек со времени изгнания
За грехопадение из Рая
Тленным стал, способным к умиранию,
И уже свой век не выбирает.
Он живет в отмеренных пределах,
Словно зрелый колос с сгнившим корнем…
Вот и Божией Матери приспело
Время поселиться в Мире Горнем.
Накануне дня Ее рождения,
Матерь Божия в гору поднималась
Для молитвы и уединения;
Видит — все в природе поменялось:
Горлицы не так заворковали,
Травы и цветы легли под ноги,
В рощах и садах деревья стали
Преклонять вершины до дороги…
Стало ясным знамение Успения.
Сын Свое исполнил обещание,
Что придет за Ней по Вознесении,
В срок, избранный по Ее желанию:
«Сыне, как Раба Твоя, готова
С радостью принять Господню волю,
Пусть по Твоему да будет слову.
Я своей покорна, Боже, доле.
Наступил желанный час исхода,
Время преселения приспело.
Пища смерти — тленная природа,
Всякая душа покинет тело;
Дух Мой Я в Твои вверяю руки;
Тело же, которое носило
Солнце Жизни, в третий день разлуки
Пусть Ученики снесут в могилу.
Все Тебе, как Господу, по силе:
Взят Енох на Небо, в колеснице
Илию Пророка возносили
Огненные кони… Ко гробнице,
Пусть предстанут Мне для утешения
Все, кто был рассеян по вселенной
С проповедью… В славный день успения
Я навек прощаюсь с миром бренным».
В третий день, по Божию повелению,
Гавриил Архангел Ей явился
Возвестить о времени Успения;
Поклонясь смиренно, поделился
Веточкой от дерева из Рая:
«Радуйся, Источник Благодати
Божию Невесту забирает!
Сам Жених Небесный ждет в объятия!»
Получив от Бога откровение,
День и час отшествия в Чертоги,
Матерь Божия ждала со смирением,
В покаянии и пощении строгом.
Убрала по чину помещения.
Раздала хитоны бедным вдовам;
Все приобрела для погребения;
Передала Ангельское слово,
Показала ветвь из Рая близким;
Сделала поправки к завещанию.
Славных христиан Иерусалимских
Созвала к беседе на прощание.
Подвизались в самых дальних странах
Божии самовидцы, слуги Слова,
Славные Апостолы, что в ранах,
Узах, злоключениях суровых,
Весть несли по градам и селениям.
В миг единый их святая сила,
Следуя Христову повелению,
Всех одновременно восхитила
На простор воздушный, и, носимы
В легких облаках, быстрее слова,
Опустились в Иерусалиме
К дому Иоанна Богослова.
В радости Апостолы воспели
Встречу, но узнавши цель собрания,
Горько восклицали и скорбели,
Слушая Пречистой назидание:
«Все вы Сына Моего и Бога чада!
Радость перехода к вечной жизни
Обращать слезами в плач не надо,
Так же, как и раньше, после тризны
Я за вас Ходатаицей буду,
Этот мир в сиротстве не оставлю,
Ни одной слезинки не забуду,
Перед Сыном праведных прославлю».
И еще молитвенно сказала:
«Сыне! Боже! Чад моих во веки
Сохрани! Ты вырвал смерти жало,
Не страшит успение человека!»
Праведные жены и соседи
В горнице при доме Иоанна
Слушая прощальную беседу,
Плачут и взывают непрестанно:
«Матерь Бога Вышнего! Сиротам
Как перенести болезнь разлуки
Без любви и Матерней заботы?»
Иоанн Апостол взносит руки:
«Не остави, Мати! Я, как чадо,
За Тобой пойду! Хочу предстать я
Сыну Твоему с Тобою рядом,
Как и на Голгофе при Распятии!»
Свыше возвещенное настало
Время перехода из юдоли
Всех скорбей, болезней и печали
В Горний Мир, согласно Божией воле.
Мирно возлежала Всесвятая
На одре в дымах благоуханных,
Лик Ее блистал, как лица Рая,
Радостью и светом несказанным;
В этот миг исчезла кровля дома,
Нестерпимый свет вокруг разлился,
Весь Сион тряхнуло, как от грома.
…Перед одром Сам Господь явился,
В окружении Ангельского чина,
Душ Святых Пророков, Жен Блаженных.
Богородица привстав, склонилась к Сыну,
И сказала, тихо и смиренно:
«Что Тебе воздам, раба, Владыке?
Я для жизни вечной не успела,
На земле скопить богатств великих,
Приношу Тебе лишь душу с телом».
На Ее слова Господь ответил:
«Ближняя, Пречистая, Благая!
Твой Чертог украшен, чист и светел
В Царствии Небесном. Возлагаю
На Тебя венец, как на Царицу
Неба и Земли! Предстань Престолу!»
И Господь, как трепетную птицу,
В длани, приопущенные долу,
Принял исходившую из тела
Преблагословенной Девы душу;
В благодать, как в саван нежно - белый,
Серафим облек ее послушно.
На Семи Холмах, в домах призрения,
В этот миг услышали глухие,
Пел немой, слепцам вернулось зрение,
Вскачь бегут хромцы, встают сухие.
Херувимы крыльями прикрыли
Тело бездыханное от взоров.
Жены миро ценное возлили;
Скорбной тканью с траурным узором
Ложе и седалища одели.
Все вокруг исполнилось сияния
И благоухания! Все воспели
И воздали слезное лобзание.
Благовония, виссон, покрывала,
Алавастр и нард для возлияния
Принесла община, пусть хоть в малом,
Выразив любовь и сострадание.
Погребальный одр с пречистым телом
Девы Богородицы на плечи
Приняли Апостолы; Скорбело
Все вокруг. Горели, плача, свечи.
Дым кадильный вился. Город плакал.
Пели «аллилуйя!» меж псалмами.
Стих предначинал Апостол Иаков,
Вел Апостол Петр и хор с женами.
И сквозь слезы видя Непорочной
Славное и мирное Успение,
Из сердец Апостольских приточно
Исходила радость с псалмопением:
«Матерь Божия, что глаза закрыла?
Посмотри на чад Своих прозревших!
Матерь Жизни, как в гробу почила?
Не оставь Ты нас, осиротевших!
Как одетой Светом, словно ризой,
Лечь во гробе, полном мрачной тени?
Ангелы слетают с Неба к низу,
Матерь Света видя в смертном плене!
Как касаться грешной тленной перстью
Тела, неподверженного тлению?
Где найти слова исходной песни,
Сквозь рыдания как излиться пению?»
В небесах, с начала погребения,
Плыл за одром в солнечном сиянии
Облачный венец. Немолчно пение
Ангелов лилось до Гефсимании…
По задворкам скрытно наблюдение
Книжники ведут и фарисеи,
Мысль о вероломном нападении
Одобряют все архиереи,
Отдают клевретам приказание:
«Разогнать! Поджечь! Засыпать пылью!»
Но Господь соделал наказание
Им самим… Как только окружили
Одр: венец стеной сошел на землю.
Злобные враги в густом тумане,
Как безумцы бродят, пение внемлют,
Но ничто не зрят. Друг друга ранят,
Разбивают головы о стены,
Валятся в глубокие канавы…
Но неймется! Вырвавшись из плена
Слепоты, выходит на расправу,
Словно тать, священник Иефоний.
С криками: «Не сметь такую почесть
Воздавать возжением благовоний
Телу, рождшему льстеца, который хочет
Разорить отцов закон священный!»
Пламенея злобой сатанинской,
Кинулся к носилкам с Преблаженной,
Силясь опрокинуть. Руки близко
Были возле лика… Но в мгновение,
Огненным мечом отмщения Божия
Ангел кисти рук отсек! В мучениях,
С криком «горе!» и безумной дрожью,
Пал Иефоний в пыльный прах дороги…
А восстал уже перерожденный.
Поражен Господней карой строгой,
Осознал свой грех. Освобожденный
От нелепых прежних рассуждений,
Богородицу, Иисуса — Сыном Божиим
В Духе исповедал. Заблуждения
Прежней веры он попрал. У ложа
Стал молить коленопреклоненно
О прощении. Петр Апостол кисти
Приложил к обрубкам. Исцеленный
Иефоний песнь воспел Пречистой.
Давши ему ветвь из сада Рая,
В Иерусалим лечить ослепших
Сам Апостол Павел отсылает:
Исцелились те, кто верил крепче.
В тихой Гефсимании оливы
Укрывают кронами могилы
Древнего кладбища. Торопливо
Вниз бежит Кедрон, теряя силы.
Здесь, в семейном гроте, положили
В храмину из темного порфира
Тело Непорочной; Привалили
Камнем вход от суетного мира.
И Земное Небо, Пресвятая,
Поселилась на Земле Небесной!
Нисхождение в гроб произрастает
В небо к Богу лествицей чудесной!
С пением поселяют Херувимы
Матерь Божию в светлую Обитель
В Горнем граде Иерусалиме.
Город, где Правитель — Вседержитель,
Убран, словно царская невеста:
Стены с драгоценными камнями,
Улицы — кристаллы. В Главном Месте
От Престола Божия — струями
Льются Воды Жизни и питают
Древо Жизни. Агнец — вместо Храма.
Сам Господь — Святыня. Обитают
Души искупленные, чьи раны
Смыты Агнца Жертвенного кровью…
В Горнем Мире Дева Преблагая
Пребывает с плотью! Ей с любовью
Праведные души гимн слагают:
«Выше все завесы поднимите!
Распахните все преддверия настежь!
Рождшую Творца Всего примите!
Ангелы, Престолы, Силы, Власти —
К вам восходит Дева Всецарица!
К Свету поднимите Матерь Света!
К Божиему Престолу помолиться
Вознесли живой Ковчег Завета!»
В новый круг свершилось вознесение —
Неба всех Небес и Вышних выше —
В Божие Благолепие!.. С умилением,
Ко Престолу Троицы Всевышней,
В страшном свете Праведного Мира,
Долу ниц простерлась Божия Матерь.
На главу Ее излилось миро
Высокопрестольной благодати!..
Во Святом Святых совосседает
Одесную Царственного Сына
Богородица, Заступница Благая
Всех убогих, малых, слабых, сирых.
В Царство Божие во славе Всецарица
Вознеслась и воссидит на троне.
Видя это, в тьму бегут укрыться
Злых воздушных духов легионы.
Свет души Ее повсюду блещет,
Молнией пронзает чрево ада.
Сатана стенает и трепещет:
«Уа! кого Тебе здесь надо?»
Третий день во гробе почивает
Тело, неподверженное тлению.
К Деве с опозданием прибывает
Из Индийских стран на погребение
Брат Фома Апостол, из ближайших,
Прозванный — Близнец. По Провидению
Прибыл на воздухах в срок кратчайший,
Но к прискорбью, после завершения
Всех обрядов. Плакал неутешно,
Что не получил благословения
От Пречистой, что не смог сердечно
Попрощаться, испросить прощения.
Сострадая брату, порешили
Посетить священную могилу.
Отвалили камень; осветили
Сумрак факелами… и застыли!
Тела в гробе не было! На ложе
Возлежали пелены и лентие!
Очевидным стало чудо Божие —
Воскрешение тела после смерти!
К вечеру, в большом сионском доме
Брата Иоанна Богослова —
Вечеря любви. Проста и скромна
Трапеза Господня; предоснову
Составляли гимны, псалмодия,
Слово в Духе, хлебопреломление.
Меж подковы лож, посередине,
На триклиний по обыкновению
Полагался хлеб в воспоминание
Сына Божьего Христа Иисуса…
Ныне,
В миг, когда воспели величание
Иисусу, вверх воздев святыню,
Взорам всех предстала на воздухе
Матерь Божия, в радужном сиянии,
С хартией, в хорах Небесных Духов,
И произнесла, прервав молчание:
«Мир вам, дети! Радуйтесь! Я с вами!»
Все Апостолы явлению изумились,
Пали ниц пред Нею со словами:
«Пресвятая Богородица, спаси нас!
Помогай нам, Матерь Божия!»
— «Дети!
Вы Мои отныне! Укрываю
Под Своим Покровом всех на свете!..
Лишь три дня во гробе пребыла я —
Сын вознес Меня на Небо с телом!»
…И сокрылась в свете сферы горней…
Возле хлеба, словно голубь белый,
Опустился пояс чудотворный.
Из гробницы утром плащаницу
В дом перенесли для поклонения.
Вскоре разлетелся из столицы
Тем же, на воздухи восхищением,
Лик Святых Апостолов по миру,
Возвещать Христово Воскресение,
И поведать, в прах разбив кумиров,
Девы Богородицы Успение.
***
Страшный Суд
Иконографический экфрасис
«Приидите и воззрите на дела Бога,
страшного в делах над сынами человеческими»
(Пс. 65:5).
Близ время оно! Сроки неизвестны,
Но мир вещает: скоро!.. День Суда
Тайком придет, как тать во тьме кромешной,
Или жених в полуночи, когда
О нем давно и думать позабыли!
И то, как нас от смерти призовут
В час Парусии к Богу — мне открыли
Пророчества иконы «Страшный Суд».
_________
I
Гляжу наверх: Иисус Христос во славе
Снисшел с небес и сел как Судия
На радужном престоле. В руце правой
Он держит ветвь оливы, в левой — я
Увидел меч опущен в Ад горевший.
По обе стороны от Господа Христа
Стоят в молении, длани вверх воздевши,
Предтеча, Матерь Божия. Их уста
Взывают непрестанно о прощении.
К Иисусовым уязвленным стопам
Припали, осознав все прегрешения,
Адам и Ева. По своим местам
Верховные Апостолы воссели,
Раскрыли текст священных книг.
На зов Владыки Ангелы слетелись
Со всех концов вселенной в тот же миг.
II
От сферы Славы брал свое начало
Реки бурлящей огненный каскад,
Которая в конце пути встречалась
С Гееннским озером, в котором Смерть и Ад.
В огне потока множество страдало
Мужей и жен. По степени вины
Тут по колени, там по грудь стояли,
А те по шею, в жар погружены.
III
Престол покрыт багряным облачением,
Голгофский Крест, в окладе золотом
Евангелие, орудия страстных мучений,
И в виде голубине — Дух Святой.
Чуть ниже: на подножии багряном
Венец терновый, гвозди из Креста,
Стоит прозрачный, словно бы стеклянный,
Сосуд, а в нем Святая Кровь Христа.
Такой увидел я Этимасию.
Престол Свой уготовил для Суда
Сам Царь Царей… Плачь род апостасийный
Племен плененных мерзостью блуда!
В Своем Втором Пришествии отсеял
Он козлищ злых от агнцев и овец;
А зерна добрые — от грязных сорных плевел,
И всякому надел его венец.
IY
Средь сфер я вижу Божию Десницу —
В Ней души праведных… Взирает на весы
Еще одна душа и ждет куда склонится
С грехами чаша, если бес висит
И тянет вниз, к разверстой пасти Ада;
Но беса ангел жезлом прободел;
Другая чаша — с мокрым белым платом,
И хартией со списком добрых дел.
Y
И вот раскрыл Спаситель Жизни Книгу.
В ней — все деяния, все Его рабы…
И всякий, где и в чем он был застигнут,
Поднялся и пошел на звук трубы,
Кто из блаженства, кто из тьмы кромешной.
Два Ангела со всех сторон ведут
Тьмы тем народов, праведных и грешных,
Восставших ко Христу на Страшный Суд.
По чину святости подходят одесную
Благословенные ряды мужей и жен,
Ошуюю — грешники, стеная и тоскуя,
Бредут. Над ними знак изображен:
«Русь», «немцы», «сарацины», «ляхи», «греки» …
И прочие. Не раз иной народ
Переходил сквозь Огненную Реку,
Текущую вокруг: кто вплавь, кто вброд.
Сам Моисей, мудрейший из пророков,
Перстом, заблудшим указует на Христа,
Как истинного Бога… Шли в потоке
Те, в ком боролись свет и темнота.
Кир, Тутмос, Навуходоносор, Дарий,
Крез, Александр, Пор, Цезарь, Брут,
Нерон, Пилат, Траян, Аврелий, Арий, …
Властители умов и душ. Все были тут!
YI
Я вижу шар земной, покрытый тьмою.
О сушу бьются волны мутных вод.
В четыре стороны ветра ревут и воют,
От четырех концов Земли летят вперед
Четыре Ангела, трубящих громогласно
О том, что наступает Судный День.
И всюду, Силе Божией подвластны,
Встают тела, стряхнувши прах и тлен.
Земля и Море в виде мрачных женщин
Несут отдать из тьмы на Божий свет
В гробах, в ладьях всех под воду ушедших,
Землей укрытых дольше тьмы тем лет.
Все твари, обитавшие на тверди,
Все рыбы в реках, гады всех морей,
Из пастей и утроб тела извергли,
Когда-то ими съеденных людей.
YII
Круг красен. По видению пророка:
Грифон, дракон, медведь и… страшный зверь
Десятиглавый и десятирогий,
Над ними воцарившийся теперь…
Но все погибельные царства разорились,
В огне исчезли. Правда Кривду бьет.
На смену Царство праведных явилось
Во времена и сроки… Суд грядет!
YIII
Был Рай особой сферой отгорожен,
Повсюду льется яркий белый свет.
Воссела на престоле Матерь Божия
Меж Ангелов. Поодаль свой совет
Сам Авраам с сынами совершает.
Все души праведных младенцами сидят
На лоне Аврааамле, в сферах Рая.
Сюда же Божии Ангелы летят,
И душу Лазаря от гноища приносят
В объятия отчие. А в этот самый миг
В Аду сидит богач и слезно просит,
Чтоб Лазарь прохладил его язык
Водой холодной. Прожил неразумно
Всю жизнь в пирах — и вот во тьме в веках.
А в Райский Сад идет благоразумный
Разбойник, крест неся в своих руках.
IX
Чертоги Рая стенами сокрыты;
С мечом пылающим вратарник — Херувим.
В палатах трапезных стоят столы накрыты
Для пира Жениха и всех избранных Им.
Апостолы святые Петр и Павел,
С молитвою ко входу в Рай ведут
Весь сонм благих, которых Бог прославил
За праведную жизнь и ратный труд.
Стоит гора меж Адом и меж Раем,
На ней к столбу прикованный блудник:
Грешил блудом, но милостью был славен.
Избегнул тьмы, но к свету не приник.
X
Мрачны глубины Ада и оттуда
Ревет к столпу прикован сатана:
В руках — душа предателя Иуды,
В ногах — огня геенского стена.
Бушует огнедышащее море,
Безбрежны волны вечного огня,
Зубовный скрежет, вопль, мучения, горе
И стоны грешников: «Господь, спаси меня!»
Цепями скованы, бредут во чрево Ада
Архиереи, дьяконы, попы,
Князья, бояре, судьи с ними рядом…
И нет конца у траурной толпы.
XI
Из пасти Ада полз к престолу Царства,
Свиваясь кольцами огромный черный Змей,
На нем двадцатичинные мытарства,
Один другого пагубней и злей.
Написан грех: «убийство», «сквернословие»,
«Кощунство», «содомитство», «клевета» …
И горе той душе, которую уловят
Сетями мытари, и в страшные места
Ее утащат. Там зубовный скрежет,
Рыдания, крики, стоны, горький плач.
Мир вечных мук бескраен и безбрежен,
Для каждого мучения — свой палач.
Зловонный смрад, огонь всепоедающ,
Змея точащая, кипящая смола,
Бездонный тартар, червь неусыпающ
Во тьме кромешной… Страшные дела!
XII
Небесный свиток Ангелы свивают;
Открыл чертоги Рая Херувим;
И Сына Бог Отец благословляет:
Идти судити мертвым и живым.
***
Сказочные карусели
1
«Праздничное действо!
Высшее судейство!
Время Каруселей!
Радость и веселье!
Ратные турниры!
Рыцари – кумиры!
Ваши ставки, господа!
Пусть ты первый не всегда,
Это горе — не беда!
Испытай миг счастья,
Принимай участие!
Деньги и удачу
Раздаем без сдачи!»
Славные Кадрили —
Все эпохи, стили.
Лошади в плюмажах.
Словно не в бумажных,
А в стальных доспехах,
Рыцари Успеха.
Все с мечами, луками,
Копьями, базуками.
Молоды, спортивны —
Трепещи, противник!
Дамы в кринолинах,
Платья из муслина,
Шелка, тарлатана.
Из фоамирана
Шляпы, как вазоны —
Высший шик сезона.
Рядом с ними детки,
Кушают конфетки,
Надувают пузыри,
И кричат: «Смотри! Смотри!».
И дочурки, и сыночки,
Разодеты в ангелочков,
Магов, принцев и принцесс…
Всюду шарм и политес!
2
Как со смехом сели
В чудо – карусели,
Все пришло в движение!
Виражи, кружение,
В идеальным круге.
Кавалер подруге,
В благости радушной,
Поцелуй воздушный
Шлет в поклоне лихо.
— Едем слишком тихо!
Я хочу быстрее!
— Странные ракеты,
Медленней кареты!
— Что это такое!
Не люблю отстоя!
— Дети! Не бузите!
Лиха не будите!..
Рыцари стреляют
По мишеням — в точку.
Дамы поздравляют,
Дарят им платочки…
Ин Ян кулаками
Разбивает камень.
Ваня из рогатки
Гоблинов порядки
Метко разрушает.
Хельга украшает
Куколку бантами.
Мэри ужасает
Яркими понтами.
Юко селфи жаждет.
Майя молча страждет.
Лодочки, ракеты,
Лебеди, кометы,
Слоники, лошадки
Кружат. Все в порядке!
Только рыцарь Дон – Кихот
Просит сделать тише ход:
— «Люди! Демон спрыгнул вниз,
Он ломает механизм!» …
3
Карусель убыстряет кольцо за кольцом…
Черный ветер, как нож, рассекает лицо,
Раскаленный песок выжигает глаза,
Лишь прикрывшись рукой, можно слово сказать.
— Брат, скажи на милость
Как же так случилось!?
— Карусель взбесила
Вражеская сила.
Сами виноваты,
Не хотим добра – то!
Поклонились бесу,
Ради интересу!..
Шляпки, шлемы, плюмажи, парча, шелк и бязь,
Копья, стрелы, мечи — все летает, кружась.
Крики, стоны, проклятия, рыдания, мольба.
Уж звучит в поднебесьи призывно труба.
— Братья, распятие крепче держите!
— Хоть перед смертью меня не смешите!
Мир не видел доныне таких катастроф.
Над землей распростерся кровавый покров.
Солнца шар, разорвав гармонический строй,
Что ни мах, — приближается черной дырой.
— Это слишком высокая плата!
— Ну, а дети – то в чем виноваты?
Все быстрей карусель нарезает круги
И уже не спасти, ни себя, ни других…
Страшный скрежет раздался… Удар и толчок…
Это всунул оглоблю Иван – дурачок.
Позже, Доблестный Рыцарь к нему подскакал.
Уж он так укорял его, так распекал:
— Я тебя на дыбу, дурачок проклятый!
Чуть нас не угробил, вражеская сила!
— Я все делал ладно, я не виноватый…
Вижу… механизма чтой - то задурила…
***
Широкой огненной рекой
Плыл крестный ход во тьме полночной.
В ней я. Немеющей рукой,
Держу фонарик свой лубочный,
Один, среди толпы теней.
Там, где – то спереди, у храма,
Отец хоругвь несет, за ней
Идет в поющем хоре мама.
Ушел вперед мой лучший друг.
Молюсь, пою, почти без звука.
О, эта злая тьма вокруг!
Я в ней один! Подайте руку!
Кругом мерцают огоньки,
То крест, то лица освещая,
То ветви; то ладонь руки,
Что пламя свечки защищает.
Я знаю, где – то на пути,
Есть не засыпанные ямы,
И их тому не обойти,
Кто ходит криво, а не прямо…
Вот мы у храмовых дверей.
Закрыты накрепко засовы.
Молю: «Христе, восстань скорей,
Пусть в мире свет сияет снова!»
Два светлых юноши, с трудом,
Отверзли настежь створок арки!
Под звон пасхальный в Божий дом
Вошел и я при свете ярком…
Я в храме! Тьмы и смерти нет!
Ликую, радостен и весел!
Везде сияет дивный свет!
И все поет: «Христос Воскресе!».
***
Старенький садовник дядя Петя
Разрешил мне с ним пройтись по саду.
По земле гуляет теплый ветер,
В небе — благолепие и отрада…
— Это, Ваня, яблонек рядочки:
Богатырь, Антоновка, Либерти.
Глянь, Inachis io на листочке…
Нынче о свободе, и о смерти
Поразмыслим… Если бы Адама
Бог создал бессмертным, нужно б было,
Чтобы он во веки, скажем прямо,
Не подвержен был греху! …Сюда, мой милый!
Вот, Ванюша, это наши груши:
Бергамот, Дюшес, Велеса,
Вскоре, снимем их и будем кушать…
Глянь – ка, нетопырь в дупле! Похож на беса?..
…Наш Адам — бессмертен, но впадает
В грех! И вот все зло на свете
Вечно возрастает! Мир рыдает!
Но, увы!.. …Взгляни на чудо: это
Алыча Анастасия, Изумруд крыжовник,
За малиной Вера, — Троицкая вишня…
Подрастай, да стань, как я — садовник,
Будешь вырубать и жечь всех лишних…
…Наш Адам — бессмертен, но, — не волен.
Он к грехопадению не способен!
Он не самовластен! Робот! Кто доволен
Рабскою судьбой!? …Цветник наш — бесподобен!
Лабиринт Любви создали — розы:
Блю Парфюм, Биг Перпл, Фламинго.
Будешь век блуждать! Шипы и слезы!
Если, вдруг, пройдешь, то крикни: «Бинго!» …
…Если б Бог создал Адама смертным,
То тогда Создатель — стал «виновник
Смерти» Своего создания, а жертвой
Злого Бога — наш Адам. …А этот образ вспомнил?
Это — Древо Жизни! Плод заветный
Дарит жизнь — навек… Вот — Дерево Познания,
И добра и зла. Плоды запретны.
Съешь — умрешь!.. Смеешься!? Есть желание!?..
…Он — ни смертен, ни бессмертен, вровень,
Но — способен богом стать по благодати,
Или возроптать на Бога, став виновен
В смерти, но своей… Уже устал, касатик?..
Солнце светит. Пташечки щебечут.
С дядей Петей ходим мы по саду.
Век пройдет, а я и не замечу!
Мы в раю, среди земного ада!
***
Бом – бом!.. Синь – звень!.. Нынче Благовещение!
Я просвирки в храм несу для освещения.
Между облаками в лужах плещутся
Воробьи и голуби. А все вокруг — весеннее!
Возле церкви с куполом сияющим,
Дедушки на паперти в сторонке
Продают, «на выпуск», всем желающим,
Зябликов, щеглов и жаворонков.
Если птичку в небо бесконечное
Выпустить, с душевным состраданием,
Тайное, заветное, сердечное,
Сам Христос исполнит пожелание.
Птички в клетках славные, хорошие!
Но бегу на лестницу по краешку.
У меня в кармане только грошики,
Чтоб подать записочку «о здравии»
Мамочки, что мучится с простудою, —
Не смогла прийти к обедне ко Причастию.
Не до птичек! Сам молиться буду я,
Господа просить, чтоб минули несчастия!
В храме пахнет ладаном и сладостью.
Как поют хоры архиерейские
«Иже Херувимы»! С ними в радости
Я молюсь, забыв дела житейские…
По отпусте я с просфорками, записками,
Сел на лавку у иконы, называемой
Матерь Божия Коневская - Голубицкая,
Очень в нашем храме почитаемой!
Вдруг я слышу — Богородица зовет меня по имени,
А Младенец из иконы протянул мне птичку белую.
Чудо!.. У меня в руках трепещут крылья голубиные!..
Помню, как бежал, сжимая пальцы онемелые!..
Взмыл мой голубок превыше купола церковного
Прямо в голубые небеса, до солнца яркого…
«Матерь Божия даруй нам свободу от пленения греховного!» …
Образумился ... опять сижу на лавке без подарка я.
Я бегу вприпрыжку! Виль – чувиль – виль! Всюду пение!
Пташек в небо выпускать мне так понравилось!
И не важно: наяву ли, в тонком сне, или видении!
Главное, что мамочка поправилась!
***
Он молится с сердечным скитским трепетом,
С благоговейным страхом, детским лепетом.
В веселии поет душа его, в духовной радости
Зрит ясный ум его чертог блаженной сладости.
Смиренный дух его горит нетварным пламенем
И видит ангелов окрест с победным знаменем.
Он в праздник служит Литургию древним чином.
Сегодня будет причащаться вся община.
Приносит он бескровную сию Святую Жертву.
Усердно молится о всех живых и мертвых
Он с чистой совестью и слезным излиянием…
Святой алтарь насквозь объят Божественным сиянием.
Он возгласил слова Священного Канона
И троекратно вслух призвал Святого Духа.
Хлеб и вино (о тайна!) все поправ законы,
Привычные и разуму, и зрению, и слуху,
В Святые Плоть и Кровь (о чудо!) преложились!..
В тот миг все верные к земле смиренно преклонились…
Он разделяет, раздробляет Агнца Божия на части,
Вливает теплоту, Дары готовит для Причастия.
Казалось, зримо Царство Божие явилось!..
Вдруг — вопли, выстрел!.. В храм святой ввалилась,
Для святотатства, свора бесноватеньких,
Ржут, курят, завывают: «Святый батенька!
Мы причастим тебя твоей же кровию,
А ты за это возлюби всех нас святой любовию!»
Уж царские врата штыками да прикладами
Крушат, под улюлюканье с руладами…
Такого срама наш народ еще не видывал!
Покрыли Жертву ангелы рипидами.
Наш батюшка с потиром, с дискосом, с Дарами,
К стене подходит, молит: «Псами да ворами
Не попусти, Господь, святыни поругание!»
Все явно ощутили храма содрогание!..
Священник стал, как уголь раскаленный,
И, как в возду;х, вошел в ковчег иконы.
***
Голь кабацкая в расхристанном угаре
В стаю собралась на перепутьи.
Каждой пьяной твари их по паре,
Рожи — премерзейшие, до жути.
Заявили: «Нам, советовы ребята,
Наказали крест свалить обетный,
Обещали щедрую оплату.
Как бельмо торчит, для всех приметный,
Демонстрациям, да шествиям мешает.
Изничтожить! — вот, читай постановление» …
Все молчат, никто не защищает —
Не народ, а сброд и население.
Целовальник входит в раж и злость
Отрывает камни от Голгофы,
Рубит копие, ломает трость,
И орет: «Я ангел катастрофы!
Ну, кому тридцатник серебром!
Ты куда во вшивый ряд, свиное рыло!»,
И ударил по распятию топором…
Мама мне рукой глаза закрыла!
Все же видел я одним глазком,
Как к костру несли иконы, утварь.
А шинкарь все тыкал в небо кулаком,
И рычал, как страшный демон: «У, тварь!»
В черном небе вспыхнули огни,
Скрыла тьма любителей погромов.
Глас: «Или, Или! Лама савахфани!»
Я услышал сквозь раскаты грома.
Долго шли домой… Спросил у мамы:
— Почему никто не заступился
За Христа, не дал отпора хамам,
Перед злом покорно расступился?
Ведь апостол Петр урезал Малху ухо!
— «Видно уж такое наше бремя,
Не перешибешь кнутом обуха»
— Я перешибу! Дай только время!
— «Вот и ты уловлен падшим духом!
Разве не сказал Иисус Петру: «Не надо!
Взявший в руки меч, мечом погибнет!»
В Царстве Божием будет нам награда».
— Значит, царство зла небес достигнет!
Злу сопротивляться надо — силой!
— «Помни, что не в силе Бог, а в правде!»
— Где же нынче Правда Божия? — «Милый!
«Мне отмщение, Аз воздам!» — О, как Россия страждет!
***
Лето красное! Плывут в бездонной глади
Белый кит, верблюд и три барашка.
Я лежу в траве. Легонько гладят
Волосы мои вьюнок, репей и кашка.
На нос прыгнул маленький кузнечик,
По щеке ползет усатая букашка.
Мне щекотно! Я же человечек!
Сдунул! Улетай скорей, дурашка!
Чувствую, как свет от солнца льется
Даже сквозь прикрытые ресницы.
А душа моя опять на небо рвется!
Солнце, помоги стать вольной птицей!..
С светом — облаков стада играли,
То ли в догонялки, то ли в прятки,
Но приплыл дракон из дальней дали
И они сбежали без оглядки.
Буря, вихрей траурные тени
По полям, по лесу, закрутила.
Началось внезапное затмение —
Пасть драконья солнце поглотила.
Землю сотрясли раскаты грома,
С неба полетели стрелы молний.
Уж пора бежать к родному дому...
Солнце, помоги мечту исполнить!
Разгоню все тучи грозовые,
Сброшу с неба страшного дракона!
Посмотрите ангелы — впервые
Человек летит по небосклону!
А в его руке сияет Солнце!
А в другой руке его — Планеты!..
Вижу, мама машет из оконца:
Мол, гроза... беги домой... Да, где там!
Я уже расправил руки - крылья,
Я уже поднялся на носочки,
Я уже взлетал над травным былием,
Но... запнулся, эх, ногой о кочки!
Ничего! Встаю... вбегаю прямо
В столп лучей, что вниз от туч струится,
Освещая дом наш, папу с мамой...
И… взлетаю сильной вольной птицей!
***
1
Яблоня, посаженная дедом,
Высохла, давно не плодоносит.
Ствол ее изъеден короедом,
В дупла всякий хлам вороны носят.
Крона поседела от лишая,
Ветви стенью застили дорожки.
Солнечным лучам она мешает
По утрам взглянуть в мое окошко.
Без нее весь сад смотрелся б лучше.
По весне решил: срублю — и точка!
Но увидел я на черных сучьях
Молодые клейкие листочки!
2
По моей вине земля страдает!
Со времен Адамова падения
Грех в душе по – царски восседает,
В бренном теле — смерть, в природе — тление.
За мои грехи земля подверглась
Суете, раздраю и проклятию,
Так же, как и я, она низверглась
Из бессмертия к смертному пропятию.
Дряхлое мое больное тело
Еле – еле в мире душу носит.
Яблоня, что дед сажал, — сопрела,
И уже давно не плодоносит.
Падший мир стремится к разрушению.
Все сгорит. Мы снова станем прахом.
Чтоб взойти к бессмертию и нетлению,
Я постигну смерть, природа — плаху.
3
С шумом небеса, как дым, исчезнут,
И земля истлеет, как одежда,
Сгинут все стихии в жерле бездны,
Все дела на ней сгорят. В надежде,
Что прейдет лишь только образ мира, —
Сквозь огнь наступит обновление
Страждущей природы и эфира
От греха, сует и рабства тлению.
Небо станет чистым, светлым, новым.
Солнце — ярче прочих во Вселенной.
Вся земля оденется покровом
Дивной красоты неизреченной.
Праведников — сладостные звуки
Отвлекут от прежнего страдания,
Позабудут прошлой жизни муки,
Вечному предавшись созерцанию.
Воздухом живящим воскресения
Им не надышаться. Новым телом —
Вседуховным, встретят день спасения,
Воссияв нетварным светом белым.
Мир преобразится, удостоен
Высшей славы. Все мы — осиянны,
Воспоем, ликуя, Трисвятое,
Вскликнем: «аллилуйя» и «осанна».
4
Сам Христос, как первенец из мертвых,
Смотрит, чем живут земля и небо;
Как пасутся волк с ягненком вместе,
Лев и вол жуют солому с хлебом,
Как в садах лазоревой долины,
Что всегда цветут под новым небом,
Райских яблок полные корзины
Собираем мы на пару с дедом.
***
Жара июльская сморила
И усыпила все живое.
Иссяк поток стихийной силы.
Все, что в природе сердцу мило,
Бездвижным сковано покоем:
Все эти бедные селения,
Простор без края и начала.
И я изнывший от томления…
Мне нет блаженнее мгновения,
Как из простого почерпала
В зной пить колодезную воду.
Прервав большим глотком дыхание,
Обжечь язык и нёба своды.
Потом нести ее народу,
Скотам; спасать от высыхания
Былье, злак сельный, стаи птичьи…
Я пил из множества колодцев,
Глубоких, мелких, некриничных,
И на примере знаю личном,
Как с сильной жаждою бороться.
Вода бывает и святая:
Она в источниках церковных,
Но есть и мутная, пустая,
Без жизни, от солей густая,
Что спит в болотинах греховных.
Как от холеры и «испанки»,
От этой влаги тело страждет…
Ей, (по природе — христианке),
Душе твоей, как самарянке:
«Иди ко Мне и пей, кто жаждет», —
Сказал Христос. Он напояет,
Водой живою из колодца
При Церкви. Тот, кто потребляет —
Навеки жажду утоляет…
Блажен, кто жаждущим зовется!
***
— «Позабыл?! В саду на пне замшелом!..
Ну и пусть — темно! Бери светильник,
Саблю, пистолет… Будь очень смелым!
Ты христианин! Будь очень сильным!» …
Темень! Тьмы египетской темнее
Эта ночь! На три шага тропинку
Видно впереди. От страха я немею!
Змеи заползают мне в ботинки!
Нет, — трава! Стоит стеной крапива,
Жжет все тело. Лапы бес расставил!
Нет, — коряга! Как немые взрывы
Вздыбились стволы деревьев старых.
Папоротник алыми цветами
Кружит, хороводит, завлекает.
В яме за колючими кустами
Кто – то шебуршится и икает!
Злобный зверь храпит!? Уф, — это ежик...
Шесть огромных глаз горят, моргая!..
Три совенка... Пусть Господь поможет,
Так же, как всегда мне помогает!..
Вот и старый пень. На нем оставил
Библию. Читал я Откровение —
Мама позвала, чтоб я исправил
Две ошибки в школьном сочинении…
Вот она, родная! Я как знамя
Над собой несу! Уже не страшно,
Не темно! Она, как свет, как пламя —
Освещает сад! И жизнь прекрасна!..
— Вот и славно! Впредь же постарайся
Делать с разумением то, что хочешь.
Помолись как должно и покайся.
Прочитай главу… Спокойной ночи!
***
1
— «Как! Уже не хочешь стать дельфином?
Плавать под водой не так уж сложно.
Прыгнул — и греби руками, выгнув спину.
Крепко рот закрыв. И очень осторожно,
Не спеша, барахтайся по кругу,
Краем глаз всегда смотри — где берег.
Стань, как рыба, гибким и упругим.
Главное — надеяться и верить!» …
2
Боже! Ну зачем меня столкнули
В страшную бушующую бездну!
Я погибну! Волны, как горгульи,
Впились в тело. Ужас! Бесполезно
Мне за жизнь бороться. Папа! Мама!
Я надеюсь, но уже не верю…
Я тону! Спасите! Задыха… ма…
Ноги дна коснулись… Здравствуй, берег!..
3
Я давно ныряю с аквалангом.
Плаваю среди акул и скатов
Человеком - рыбой — Ихтиандром,
И они меня считают братом.
Водный мир таинственной вселенской
Неземной чарует красотою…
Но, я помню пруд наш деревенский,
Где коснулся берега пятою.
Радость мамы с папой вспоминаю
В миг, когда я — сильный и бесстрашный,
Смело плыл, как рыба, окунаясь
В лоно чистых вод, родных, домашних.
***
— «Эй, засоня! Все проспал на свете!»
— Что? Где? По грибы?! Ох, неохота!
Лето на дворе! Когда же детям
Отдыхать? Чуть свет — опять заботы!..
…Я, как в страшной сказке! Бабка – Ёжка
От опушки леса козни строит,
Заплела, запутала дорожки.
Я кричу: «Я здесь!». Но, кто я, что я
В этом колдовском престранном мире?!
Леший ржет, кикимора хохочет,
Черный куст ручищи растопырил,
Ветками в лицо вцепиться хочет.
«Эге – ге! Ау!», — меня никто не слышит.
«Мама! Папа!». Вдалеке: «Ау! Мы рядом!»
В чаще кто – то глухо, тяжко дышит,
Пожирает долгим жадным взглядом.
Чтоб не унывать запел я громко
Древние молитвенные гимны.
У меня Евангелие в котомке:
«Иисусе, Сыне Божий помоги мне!»
Сразу лес открыл свои просторы,
Щедро распахнул свои объятья.
Здравствуй, лес! Мы гости, а не воры!
Расколдуй назад свои заклятья!
Вот и белый! — нет, опять поганка…
Подосиновик! — нет, шляпка мухомора…
Рыжик! Подберезовик! Волнянка!
Груздь! Опята! Вот и полный короб!
О, какое счастье и блаженство,
Если, вдруг, находишь то, что ищешь!
Боже, мир Твой — лад и совершенство,
Он дает нам счастье, жизнь и пищу!,,
А когда я вечером на даче
Уплетал грибы за обе щеки,
Думал: существует ли удача?
Случай? или в мире нашем строги
Божии законы? В чем причина,
Что ходи я криво, или прямо,
Но опять грибов в моей корзине
Меньше, чем у папы или мамы?
***
— «Целый месяц не были на даче!
Как здесь жить? Все в полном запустении!» —
Мама руки развела и чуть не плачет, —
«Здесь царят лишь дикие растения.
Не пройти по саду, не проехать!
Сорняки сравняли с садом грядки.
Чем косить? Иронией и смехом?
Или утверждать, что все в порядке?
Я прошу тебя, сынок, родной, послушай!
Постарайся путь пробить к сараю.
Там найди косу. А я покушать
Приготовлю… После доиграешь!»
Я, как был, в своей военной форме:
В шлеме, ноговицах и кольчуге,
(Не забыл я — волка ноги кормят!),
На алмазном шлифовальном круге
Заточил свой меч булатный харалужный,
Уложил в колчан семь стрел каленых,
Палицу приладил, крест жемчужный
Прикрепил на щит в венке зеленом.
Превратил в копье побег рябины,
Вынес из чулана Сивку – Бурку,
Гриву расчесал, седло на спину
Приторочил и почистил шкурку…
В полдень вышел я на поле битвы
Твердый духом и во всеоружии.
Прочитал победную молитву,
И пошел рубить по полукружию.
Правою рукой махну — так сразу улица,
Левой отмахнусь — так полдорожки.
Лебеда дрожит, крапива жмурится,
А репейник кланяется в ножки.
Трепещи же, каиново племя!
Никогда мой меч не знал пощады!
Я иду на вы! В такое время —
Нам дороже честь, а не награды!
Ну – ка прочь с дороги, пень трухлявый!
Ну, а вы куда, сухие сучья
Руки распустили? Вам — забава,
Нам — заботы. Это что за крючья
И шипы вцепились мертвой хваткой?
Терние и волчцы мне рвут доспехи!
Бух! Бац! Что, бежите без оглядки!
Все уже сдались? Вам не до смеха?..
Вот и наш сарай. Бегите мыши —
Кот вернулся! Где же эти косы?
Это что за шар висит под крышей?
Тара – рах – трах! Мама! Это осы!..
— Дай, перевяжу, Аника – воин!
Хорошо — успел ретироваться!
Будешь мира Божьего достоин,
Если перестанешь зазнаваться!
***
Стоял на службе в нашем храме,
Уже шла Литургия верных,
В тот миг, когда прижавшись к маме,
Вознес свечу и ветви вербы,
Вдруг, ощутил себя — бессмертным!
Да, да! В тот миг! И это было
В моей душе и теле перстном —
Они об этом не забыли!
И было ощущение Бога!
Я словно мостик перекинул,
До неба вымостил дорогу,
Злой остров смерти вдруг покинул,
И на небесный берег вышел,
Где начинается бессмертие,
Поет хор ангелов небесных,
Чертоги райские отверсты.
Мое обожение — вот дело,
В котором высший смысл и ценность,
Чтоб здесь, сейчас, и в этом теле
Стяжать бессмертие и нетленность,
Христос всеобщим воскресением
Разрушил смерти круг порочный,
Средь войн, огня, печей, падений —
Нет смерти! Это знаю точно!
***
Подарили мне на день рождения
Видеоигру «Ты — Гарри Поттер!»,
И… ура! научным достижениям!
Настоящий супер - квадрокоптер!
HD – камеру поставил в перекрестье,
Отработал взлет и зависание,
И теперь ближайшую окрестность,
До букашки, вижу на экране.
— Что ты чешешь за ухом, Трезорка?
За тобой из леса смотрят зорко
Хищные волчата и волчица
Ищут, чем бы ночью поживиться!
Не мычи так жалобно, Буренка,
Не дадим в обиду мы теленка!
Эй, Буланый, что ты бьешь копытом?
Чуешь зверя? Я — твоя защита!..
Здравствуй, Маша! Это я — Антошка!
Выгляни, скорей, в свое окошко!
Я дарю цветы и поздравляю!
Может быть сегодня погуляем?..
Каждую минуту, где б я не был,
Созерцаю землю прямо с неба!..
Дедушка, порою, недоволен,
Сетует: «Чему вас учат в школе?
В наше время — в том, ушедшем веке —
Чтили образ Божий в человеке.
Нынче, «технэ» самый главный идол,
Я его воочию увидел».
— Вас цивилизация отвергла!
Дед, — ты из эпохи Гутенберга!
Я — дитя эпохи Интернета!
Я — титан! — «Спасибо и на этом!
Ты себя титаном величаешь,
А грехов своих не замечаешь!
Этот мир ждет страшное падение!»
—Вздор! Я возвещаю Возрождение!
***
День июльский ясный, чистый, звонкий!
Ветер запах лета мне приносит.
Я несу отцу обед, в котомке,
Он на дальней пожне сенокосит.
Все вокруг живет своей молитвой.
Молятся все Ангелы, все твари,
К небесам прошения их разлиты
От земли до неба, в томном жаре.
Все стада скота на водопое
Дружно опустились на колени.
Мушки взвились ввысь единым роем.
Из убежищ, нор, чащобной тени,
Вышли к свету все лесные звери,
Подняли глаза и морды к небу.
Стаи птиц летят, по – птичьи веря,
К облакам — где я ни разу не был —
И поют, крестом расправив крылья,
Нечто, приближенное к молитве.
До земли склонили, с травным былием,
Головы свои цветы и жито…
— Здравствуй, сын, давно созрела жатва!
Как же все вокруг благословенно!
— Можно, прежде чем пойти обратно,
Я в копну сметаю наше сено?
***
Уже который год подряд
Зимы и снега ждет природа,
Но, весь ноябрь — то дождь, то град,
А в декабре среди народа
Прошел нелепый странный слух,
Что в Рождество страну накроет
Ужасный ливень. Все вокруг
Зальет водой, как и при Ное…
Под праздник — снег! Мороз окреп!
И я подумал: будь, что будет!
Слеплю Рождественский вертеп
Из снега — всей земле, всем людям!
Не простоит до Рождества!?
Мир никогда не будет прежним!?
Пусть, в мае падает листва,
А в ноябре цветет подснежник,
Но, коль не мной заведено,
И к Рождеству, всегда, у храма
Стоял вертеп. Давным - давно
Деды лепили. Папа с мамой,
Когда еще по всей стране
Гуляла мерзость запустения,
Вертепы строили, и мне
Передают свое умение
Уже в иные времена.
И пусть размыт смысл всех традиций,
Идет духовная война,
Я должен крепко потрудиться!
Встал поутру, когда рассвет
Огнем разрезал неба кромку,
Из мрачных туч пролился свет,
Я вышел к храму, взяв котомку:
В ней Вифлеемская звезда,
Свеча, фигурки из фарфора,
Их в Новый год мне подарил
Святой Никола Чудотворец.
Катаю снежные шары,
Леплю вертепа свод и стены,
Трамбую кровлю, и дары
Волхвов укладываю в сено.
Моргает ослик, вол жует,
В яслях лежит Богомладенец,
Песнь Богородица поет,
Ей вторят ангелы, каждение
Волхвы свершают, пастухи
К земле припали на колени,
Иосиф Праведный молчит
В благоговейном изумлении…
На Святках буря, голодь, град,
Январский дождь! В начале века —
Вертеп стоит! И весь мир рад,
Что Божий Сын стал Человеком!
Что на Земле родился Бог,
В яслях пещеры, на полатях,
Чтоб в этом падшем мире смог
Я богом стать по благодати!
***
Святки! Дивная пора!
Что ни день, то новый праздник!..
Пел колядки по дворам,
Как ослушник и проказник,
Всем устроил карнавал!
По сугробам гнал лошадку,
С вьюгой до ночи играл,
В городушки, салки, прятки.
В доме — всюду русский стиль!
Елки в праздничном уборе!..
В Новый год нас посетил
Сам Никола Чудотворец!
Он высокий и седой,
В золотом плаще крещатом,
С настоящей бородой —
Не из пакли, или ваты.
По глазам я угадал —
Это диакон наш — Вавила
Только виду не подал,
Чтобы чудо совершилось.
Я ему пропел тропарь,
«Отче наш», кондак, колядки,
Вспомнил, как здесь жили встарь,
Поразгадывал загадки!
Из холщевого мешка
Достает Святой Угодник —
Короб!.. Божия рука!..
Что там было, и сегодня
Не скажу — большой секрет!
Я же знал — есть в мире чудо!
С вами было так, иль нет!?
Если не было — так будет!
***
Ну и Масленица, братцы!
Маслянистый блин кататься
Стал по небу, но споткнулся
Оземь, взмыл и окунулся
В море облачной сметаны…
Я проснулся…
Утром рано
Уточнил маршрут с друзьями,
Подсобрал (спасибо, маме!)
Все, что надо для похода,
Взял блинов с икрой, да с медом,
Посмотрел прогноз погоды.
Приторочил к снегоходу,
Сзади, гоночные санки,
Привязал к ним две ледянки,
Свистнул сонного Трезорку,
И погнал на нашу горку…
На фанерках и на санках,
На ватрушках и ледянках,
Мы летим с горы с подружкой,
Ухватившись друг за дружку!
О, бездонные глаза!
— Я хочу тебе сказать…
Ух!.. Ой!.. Эх!..
Друг о другине, а Бог обо всех!
Ахи! Охи!
Крики! Вздохи!
Взят еще один трамплин!
О, какой адреналин!
Отойдите! Я — один!
Главный приз — дырявый блин!
За бездонные глаза!
Отпускаю тормоза!
Это — мертвая петля!
Я взлетаю от руля…
Все вертелось и крутилось,
Солнце с неба покатилось,
В облака летит земля,
Стали скалами поля,
Лес в сугробы повалился,
Снегоход, как птица взвился,
Налетел стеною снег…
Тара - рах! И смех, и грех!
Цел я!? Господи, помилуй!
Боже правый, дай мне силы,
Чтоб держаться молодцом!..
Слышу, лижет мне лицо
Мокрый радостный Трезорка,
Он, спасатель, смотрит зорко,
Не случилась ли беда!? …
…В небе первая звезда…
У костра блинами с чаем
Мы друг друга угощаем.
Нас до ночи не унять,
Но, родители звонят!..
Как тепла твоя рука!
— Так до завтра? Ну, пока!
***
Чисто! Свято! Вновь встречаю
Дни Великого поста.
Понести свой подвиг чаю
Ради Господа Христа.
В мире слякотно, пустынно,
Дом наш — строгий монастырь,
Слышен звук молитвы длинной:
Неусыпно чтут Псалтирь.
Отнесли в гараж салазки,
Лыжи, клюшки и коньки.
Шумной Масленицы маски
Уложили в сундуки.
Пахнет репой из кастрюли.
Где блины? Где пармезан?..
Телевизоры сомкнули
Электронные глаза.
Мне нельзя скользить по полу,
Шумно бегать и кричать,
Чипсы есть, пить сок и колу,
В Сети ролики качать.
Как накрыл чехлом компьютер,
Перестал звонить друзьям —
Началось!.. Лукавый крутит!..
Воздержусь! Смирюсь! Нельзя!
О, как время растянулось!
Ни звонков, ни новостей!
Все в ушедший век вернулось…
А во мне… пожар страстей!
Ум — не смей по Сети рыскать!
Не дремли, душа, проснись!
Тело — будь, как в детстве чистым,
Встань, и Богу помолись!..
Преподобного Ефрема
Я творю молитву вслух:
Время скинуть лени бремя,
Отогнать уныния дух.
Усмиряю плоти стоны,
Жертву Богу воздаю,
Покаянного канона
Песни скорбные пою.
Я зело себя смиряю,
Чтоб изгнать из сердца тьму —
До заката, уверяю,
В рот ни крошки не возьму!
***
Завороженно листаю
Снимки видимой Вселенной.
Мыслью по небу витаю,
Позабыв о теле тленном.
Что мне масса, скорость света,
Всех констант непостоянство,
Я лечу шальной кометой
По межзвездному пространству!..
Белый Карлик притаился
В кольцах Красного Гиганта,
Млечный Путь змеею впился
В диск Туманности – мутанта.
Жуткой мглой Планеты кроет,
Солнца гаснут словно свечки, —
Страшной Черною Дырою
Пожираемы навечно…
Помрачающая разум
Потрясающая бездна!
Кто я? Что я? — видно сразу,
Силлогизмы бесполезны:
Я — ничтожный ноль в квадрате,
Я — мизернее микрона,
Но, и бог по благодати,
Царь в космической короне!
Сад Вселенский для кого Ты
Сотворил, Господь - Создатель?
Чтоб жил я; в нем и работал,
Созерцал как наблюдатель?
Или есть смиренней дети —
Совершеннее создания,
Не бунтующие в клети
На задворках Мироздания?
***
Я отъявленный вральмен,
Господин соврамши,
Я давно во лживый плен,
Солоно хлебамши,
Словно кур во щи попал,
Нет обратно ходу,
Пеплом темя посыпал,
Лез в огонь и в воду,
Исполнял епитимью,
Дав зарок и клятву,
Чтоб исправить жизнь мою
До Господней жатвы.
Но, лишь встану поутру,
Враки залепляю,
В школе вру, и дома вру —
Совесть усыпляю.
Вру родителям, друзьям,
Вру своей девчонке,
Вру собаке, воробьям,
Хомячку, котенку.
Даже рыбки от вранья
Рты пооткрывали,
Сквозь стекло корят меня:
«Врали так едва ли!»
Попугай мне стал орать:
«Мухи мрут от срама!
Так никто не может врать
Со времен Адама!»
Мню, хотя бы день прожить
Праведно и честно,
Без коварства и без лжи…
Вздорно, неуместно,
Но, решаюсь, наконец,
Пусть меня осудят,
Громко крикнуть всем: «Я лжец!»
Правдой это будет!?
***
Святки
1
Мороз ядреный пылкий,
Январский воздух студит,
Весь мир в туманной дымке
Скользят как тени люди.
А снег все валит, валит,
Метет по белу свету
На зимнем карнавале
Встречаем Новолетие.
Все Святки – праздник детям!
Делали из дерева
Дивную звезду,
Вычисляли, мерили,
Краской на меду
Подновляли блеклое,
В центре, как и встарь,
Вставили под стеклами
Радужный фонарь.
Все покрыли золотом,
Прикрепили шест.
Засияли всполохи
На сто верст окрест —
Так горит звезда!
Завтра — коляда! скоро
Мы с Рождественской звездой
Дружно ходим колядой.
Мы и христославим,
И христиан забавим!
Коляда, коляда!
Ой, да горе не беда!
В приходской наш дом
С тропарем войдем.
Не бузим, не бесимся,
На иконы крестимся.
С нами все в порядке!
Мы поем колядки,
Не ха- ха, и не хи- хи,
Чтем духовные стихи
Со благоговением,
Слезным умилением.
Нам здесь, как в раю!
Ангелы поют!
…Из высот небесных
Раздалось вдруг пение:
"Слава, слава в Вышних Богу,
На земле благоволение!"
…Христос родился, Бог воплотился,
Ангелы поют, славу воздают.
Пастухи играют, Пастыря встречают,
Чудо, чудо возвещают.
От молитвы жарко,
Нам несут подарки!
…С добрыми вестями
Из святаго града.
Радуйся, радуйся, земля,
Сын Божий в мир родился.
А за те колядки
Дайте шоколадки!
…Радуйся, ой, радуйся, земля,
Сын Божий в мир родился.
Ходим по домам,
На плече — сума.
Виноградью поем,
Что дадут — все берем!
Прикажи, сударь-хозяин, виноградью петь!
Виноградье красное — зеленое!
Виноградье, виноградье красно – зелено!
Прикажи, сударь-хозяин, ко двору придти,
Виноградье, виноградье красно – зелено!
Прикажит-ко ты, хозяин, коляду просказать,
Виноградье, виноградье красно – зелено!
Хозяин в дому, как Адам в раю,
Виноградье, виноградье красно – зелено!
Хозяйка в дому, как оладья на меду,
Виноградье, виноградье красно – зелено!
Малы детушки, как оладушки,
Виноградье, виноградье красно – зелено!
2
Дай вам Бог, за соль, за хлеб!
Мы раскрыли свой вертеп!
Настоящий, двухэтажный,
Деревянный, не бумажный.
Верхний ярус — это Небо,
Нижний — это место, где был
На Земле рожден Спаситель,
И вертеп — Его обитель.
В Небе — голубь, Дух Святой,
В Преисподней — дым густой,
Там разверзлась Ада пасть,
Чтоб могли туда попасть,
Все, кто в мире зло творят.
Куклы — словно говорят
В деревянном теле!
Все, как в самом деле!
Есть Царь Ирод, и Мудрец,
Ангел, Воин – молодец,
Богач, Мужик простой,
Черт и Смерть с косой.
Музыку играют,
К сцене собирают,
Барабан и две жалейки,
Наш вертеп сродни батлейке:
Устлан пол пушистой шкуркой,
Щелки, прорези, конурки,
Тонкой кованой решеткой,
Разноцветною бархоткой
И канвой окаймлены.
Потолок и три стены
Позолоченной бумагой
Все оклеены. Где надо,
Нарисованы в простенках
Декорации, чтоб в сценках
Всю рождественскую драму
Разыграть на радость мамам,
Папам и детишкам.
Тише! Тише! Тише!
Пресветлый Ангел на сцену вышел!
Зажигаются свечи. Выносится праздничный фонарь.
Хор поёт рождественский кондак и тропарь.
На Небе (верхнем этаже) Ангелы появляются.
Вертепное действо начинается.
Пение.
Вол и осел Христа согревают,
Пастыри Его прославляют.
И цари-государи
От востока идут, приносоша Ему дары.
На Земле (нижнем этаже) Пастухи с ягнятами появляются,
И Младенцу Христу, лежащему в яслях, покланяются.
Пение.
Нова радость стала,
Яко не бывала.
Над вертепом звезда ясна,
Светла воссияла.
Пастухи с ягнятком
Пред малым Дитятком
На коленцы припадали,
Христа Бога прославляли.
Выходят три Царя.
Хором поют и говорят.
Цари (поют хором).
Шедше трие цари
Ко Христу со дары.
Ирод их пригласил,
Куда идут он спросил?
Цари (говорят хором).
Идем поклониться,
Пред Царем явиться,
Снова пение.
Аще поклонюся,
Пред Царем смирюся.
Где Христос родися,
Там звезда явися.
Звезда грянет чудно
С востока до полудня.
С Неба (из противоположной кулисы) Ангел слетает.
Ангел Царям вещает, на путь наставляет.
Ангел.
Иным путем идите,
Ко Ироду нейдите.
Цари (уходят с пением)
Шедше трие цари
Во свои во страны,
Христа славословя.
Чают в небе жити,
Ему век служити.
Выходит царь Ирод,
В кровавой порфире.
Ирод.
Аз есть царь!
Кто может мя снить?
Пошлю своя воины в страны вифлеемские
Избить всех младенцев, сущих первенцев.
Воины мои, воины, воины вооружённые!
Встаньте передо мной!
Вышли воины с копьями, с мечами. Боевая братва!
Нале – во! Напра – во! Ать – два! Ать – два!
Воины (хором).
Почто, царю, нас призываете?!
Что творить повелеваете?!
Ирод.
Идите, воины в страны вифлеемские,
Избейте всех младенцев, сущих первенцев.
Воины.
Выпол – нять! Ать – два! Ать – два! (Уходят).
Три –четыре! На месте, стой! Ать – два! (Сразу входят).
Воин 1.
Ходили мы в страны вифлеемские,
Избивали всех младенцев, сущих первенцев.
Воин 2.
Одна госпожа Рахиль не даёт свое чадо убить,
А хочет идти Вашей милости просить.
Ирод.
А кто она такова?
Взять и привести её сюда!
Воины.
Идем и приведем.
За колонной Рахиль стоит в сторонке,
Плачет, прижимает к груди ребенка.
Рахиль.
О, царю, великий государю,
Помилуй, мое чадо – отрочати,
Чтобы не было, чего на том свете отвечати.
Ирод.
Воин, возьми дитя и убей,
Чтобы не было душе и телу скорбей.
Рахиль.
О, царю, великий государю,
Дай моему дитю хоть на три года жизни!
Ирод.
Не дам ему и года жизни,
Не дам ему и дня жизни,
Не дам ему и минуты!
Воин пронзает ребенка копием.
Рахиль рыдает, громким голосом вопиет.
Рахиль.
Ах увы! Ах увы! В горести печали
Вижу младенца прободенную утробу
И предаюся гробу.
Падает. Рыдания все тело ее сокрушают.
На Небе (верхнем этаже) выходит Ангел и утешает.
Ангел.
Не плачь, Рахиль, восстань, Рахиль,
Увидишь свое чадо у Царя Небесного в руцех.
На Земле (нижнем этаже) Рахиль поднимается и уходит за занавес.
Во дворце Ирода появляется Смерть с косой в белом саване.
Смерть.
О, Ироде, Ироде!
Полно тебе грешити,
Пора смерти просити.
Вот я к тебе пришла –
Настал твой смертный час!
Склони твою главу на мою косу!
Ирод.
О, смерть, моя мати! Дай мне сроку
Хоть на три года жизни!
Смерть.
Ах ты, Ирод, проклятый безумный!
Не дам тебе и года жизни.
Не дам тебе и дня жизни.
Не дам тебе и минуты!
Ирод свою голову склоняет,
А Смерть косой ее отрубает.
Чёрт вылезает из "ада" (из люка в полу).
Одет в черный вывернутый тулуп.
Чёрт.
Ха-ха-ха! Ирод, проклятая душа!
Я тебя ждал тридцать семь лет и три года,
Покуда до тебя дождался.
Под шум и грохот, уносит Ирода в ад.
Ад громко смеется. Ад рад.
К яслям выходит Ангел. Звезда зажигается.
Святочный спектакль продолжается.
Пение.
Небом земля сталася,
Как Бога дождалася.
Трепещут Архангелы,
Служат Ему все ангелы.
Мы ж небесной Славы полны,
И языцы вси довольны.
Веселитеся, радуйтеся,
Яко с нами Бог.
С нами Бог, разумейте языцы,
И покаряйтеся: яко с нами Бог.
3
Ну, а в полночь — началось!
Так уж издревле велось!
Заходили друг ко дружке, —
Веселушки, покатушки!
Как – то, вдруг, вошли мы в раж,
Как – то сам напал кураж!
Вы такого не видали, —
Полдеревни раскидали!
Каемся, обидели…
Батюшка к родителям
Приходил на беседу,
По просьбе соседей.
По деревне мы идем,
Все колядочки поем!
Коляда, коляда!
Ой, да горе не беда!
Вихляния, гарцевания,
Верчения, кувыркания!
От тарелок, ложек,
Сковородок, плошек,
Палок, вёдер, кружек,
Петард и хлопушек —
Звон, шум, треск,
Грохот, лязг, блеск!
…Пришли святки-колядки —
Блины да оладки,
Не ломай, не сгибай
Весь пирог подавай!
Виноградье красно-зеленое мое!
Если вы чего раскрыли,
Мы оглоблей подопрем!
Если вы чего забыли,
Мы к соседу отнесем!
Переставим все заборы,
Обольем водой запоры,
Стопудовые замки
Превращаем в льда куски.
Отверзайте, мужики!
Что, вам видно не с руки!?
На сарае сани,
А поленья сами
Строем, как солдаты,
С колуном, с лопатой,
Встали у дверей,
Заноси скорей!
То, привяжем к нитке гвоздик,
Да к окошку, ночью поздней,
Прикрепим, и ну, стучать,
Громыхать, свистеть, кричать!
…Коляда, коляда,
Суконная борода!
Кто не даст ножку —
Расколю окошку,
Кто не даст пирога —
Уведу корову за рога,
Кто не даст хлеба —
Уведу деда,
Кто не даст ветчины —
Расколю чугуны.
…Вставай, господин, со своей госпожой,
Со перины пуховой, со кровати тесовой,
Все, что есть в печи –
На стол мечи!
И — прочь со двора!
Такая пора!
Святые вечера,
Всю ночь — до утра!
Такое веселье,
Считай, две недели!
Встречаем новолетие!
В святые дни — все детям!