Я весь день жил, а это нелегко.
Нелекго выскакивать из мясорубки.
Иссушился на последней станции метро,
И приехали домой душевные обрубки.
К вечеру смывал поблекшее лицо.
К глазам прилипла серость, на ушах реклама "скупки".
Запах обезьянника шептал: "Ты здесь никто."
Будто муха в теле у большой лягушки.
С жуткого квадрата мне вещал на страшный сон
Пластиковый голос важной проститутки.
За больного мальчика сражался жалкий стон.
Показная, благородная минутка.
На жизни детской был построен новый дом.
Он танцевал смертельный танец на полях психушки.
Холодный ветер завывал беззубым, ржавм ртом
Грохочущую фразу: "Мы в ловушке".