И.Н.
Так много было поворотов
В моей причудливой судьбе,
Что ежели напомнит кто-то
Мне — в разговоре — о тебе,
Свой лоб в задумчивости морща,
Я попытаюсь сделать вид,
Что ты была всего лишь росчерк,
Который мной давно забыт.
Так, мимолётная случайность
И водевильный адюльтер…
...В театре — чеховская «Чайка»,
И переполненный партер.
На сцене мечется Тригорин,
Сюртук свой нервно теребит…
Опять любовный треугольник —
И сын Аркадиной убит
По странной воле драматурга:
И то сказать, зачем убил
Он чайку?.. Видно, Демиурга
И охватил отмщенья пыл…
Да, птичку жалко… Бедный Треплев!
О, как несчастливы мы все —
Хоть улыбаемся с портретов
Во всей изысканной красе,
Пока еще не став поживой
Непредсказуемой судьбы…
Как странно! Мы доселе живы
Без всяких «может», «если», «бы»…
Но, Боже мой, как всё печально,
Какой бездарный водевиль!
И я, свою убивший чайку,
Стал одинок — как Бугенвиль…
В графе «любовь» я ставлю прочерк...
Какой трагический финал! —
Вполне по-чеховски… А, впрочем,
Я сам ту пьесу написал.