ИНЬ, ЯНЬ, НОЧЬ, И Я.
За окном предрассветная рань,
А я сплю и беснуюсь во сне!
Ведь я дрянь, несусветная дрянь --
Говорит всё вокруг ... и во мне!
И стоит надо мной главный Янь,
Завиток из ветвей вместо рог,
И свисает как главная грань,
Змеевидный канат между ног.
Он кричит громогласно: «Прикинь,
Как ты строил по жизни аврал,
Сколько ярких и преданных Инь,
Находил их, и тут же терял?!
И его, грановидный канат
Мою шею и горло обвил,
Как витками змеи, во стократ,
Отпускал, потом снова давил!
Рядом кто-то шипел: «Не взыщи»! --
Изо рта так и сыпалась гарь! --
«Я подлец! -- поминутно кричи,
Чтобы знали какая ты тварь»!
А вокруг были тысячи рог --
То ли тёлки, а то ли бычки?!
И горели у них между ног,
Где-то лунки, а где-то торчки!
Поголовно кричали: «Мы Янь»! --
И меняли собой колорит,
И кричали: «Не прячься, а глянь
Наш значок, как гиена горит!
Вечно будешь крутиться в огне,
Не артачься, а совесть отдай,
Пока ты еженочно во сне
Не усвоишь, что ты негодяй!
Заведи себе чёрный альбом,
Карандаш укрепи между рог,
И записывай сердцем и лбом
Что не сделал, и сколько ты мог!
А потом, чтобы всё не впотай --
Чтоб не сразу мертвецки уснуть,
Перед сном эту пакость читай,
И накручивай страшную жуть».
И является главное Инь,
Получить за грехи свою мзду,
А потом со своих героинь
На меня одевает узду!
Заставляет кричать -- что я дрянь,
Состою из змеиных колец,
Даже Инь, что во мне, даже Янь,
Насквозь видят какой я подлец!
Я метался, но дико молчал,
Видел свой отвратительный клон,
А потом во всю мочь закричал,
И прогнал отвратительный сон!
Через окна врывается свет,
На стене от графина овал,
Кто-то тихо мне шепчет: «Привет,
Я надеюсь, спокойно ты спал».
Но глазами ищу я альбом,
Я гляжу на грехи своих рук,
Записать чтобы сердцем и лбом,
Все зигзаги ... мной созданных мук ...