Ах, город наш, над тихою Окою:
старинный Кремль, хрущёвок череда.
Коломна, милая, тебя такою,
запомню я, наверно, навсегда.
Запомню двор, где я курил с Маринкой.
Запомню парк, где пил прогорклый квас.
И тот мотель на трассе, где с Иринкой
встречались мы, бывало, столько раз.
Запомню вечер третьего июля,
и старый наш захарканный вокзал,
и грустные глаза глупышки Юли,
когда , --Прости!- я тихо ей сказал.
...Судьба меня мотала не по-детски.
Возил я трубы из Рязани в Тверь.
Но в середине жизни в город детства
вернулся всё ж. Работаю теперь
на кладбище. Директором . А чё там ...
Давно лежала к этому душа.
И фронт своей работы по субботам,
дозором я обхожу я не спеша.
В конце аллеи тускло серебрится
железный крест. И ход замедлю я.
-- Ну здравствуй, баловница - чаровница,
Мариночка любимая моя!
Сверну направо , -- Как дела, Иришка?
Гранитная плита не давит грудь?
И ты здесь рядом, милая глупышка?
Ну что сказать: весьма короткий путь
отмерен вам был злобную судьбою:
сожгли Маринку, сшиб Иришку МАЗ.
А Юленьку маньяк забил трубою...
Девчонки. Как тоскливо мне без вас!
Вернусь в машину и умчусь скорее.
И вот, в стрип-клубе "Тихая Ока",
я пью коньяк, отчаяно потею
и дев щиплю за гладкие бока .
А тут и ты, любви моей царица!
Точеный стан. Сиреневый парик.
Купюрой проведя по ягодицам,
я знаю, что случится через миг.
...В приватной комнате, обитой плюшем,
тебя я, задыхаясь, буду мять.
Шепча, -- Ну хватит упираться, слушай...
Ах ты, глупышка. Вылитая мать .